Искра, погружайся! Под провокатором

– Я хочу к маме, мне страшно … – вновь захныкал ребёнок, на что я уже начал раздражаться, только её очередной истерики мне не хватало… – Где моя мама?

– Хватит! – рявкнул я.

Она, пуская сопли, завыла ещё громче.

– Я хочу пойти к своей маааме! Мне страашно! Не кричиии на меняяя! Я всё расскажу твоей мааааме!

– у меня нет мамы! – еле сдерживаясь от злости гаркнул на неё я. – Можешь наконец замолчать?!

– А гдеее твоя мамааа?

Да чтоб тебя дитё.

– Моей мамы… – я замер… меня только сейчас осенило… я упустил самое очевидное… – Ты маленький гений, – в сердцах сказал я девчушке. – Анастасия Спасская, – едва шевеля губами произнёс я...

– Повторите команду, – сказал механический голос.

– Анастасия Спасская, – сказал уже громче я.

– Доступ открыт. Верификация пройдена.

Всё-таки Патрик не оставил надежду, что я мог выжить…

Дверь задребезжала, разъезжаясь. Я подбежал к ребёнку, подхватил её на руки и не теряя ни секунды рванул в открывшийся проход.

Глава 2. Обрывки памяти

– Клауд?

– А?

– Сыночек, не перетруждай себя, мой дорогой.

Конечно же, я её не послушал. Я вновь обрушил шквал беспощадных ударов на очередную боксёрскую грушу, на что та, не отставая от предыдущих, с жалобным треском, порвалась.

– Ну вот…, ещё одна. На тебя не напасёшься пацан, – строго, сложив руки на боках сказал Патрик. – Сегодня больше никаких тренировок!

– Ну маам! Скажи ему! – насупившись сказал я, умоляюще посмотрев на свою маму.

Комнату залил мелодичный смех.

– Иди ко мне, гроза всех груш, – улыбаясь, она раскрыла объятия, приглашая меня в них.

– И не только груш! Я самый сильный, мам! Я могу один побороть шестерых! Патрик, скажи ей, что я не вру! – без промедления ринувшись в самые тёплые в мире руки, прокричал я.

– Да-да, конечно, – фыркнул он.

– Будь с ним мягче Патрик, он ещё маленький.

– Я не маленький! Мне вообще-то уже семь!

– Мой замечательный мальчик, – мама прижала меня к себе крепко-крепко. Я втянул носом её такой родной запах, наслаждаясь умиротворением, который он дарил. Она поцеловала меня в макушку и вновь прижала к себе.

– Мам, давай я покажу, чему ещё научился, – я постарался вырваться, но она меня не отпустила.

– Не уходи, дай ещё полюбить тебя. Я так скучала по тебе…

– Ну мам! – я хотел было все-таки сотворить задуманное, но посмотрев на её умоляющий взгляд, всё же прильнул к ней обратно. – Ну ладно.

– Патрик, как блокаторы? Он справляется? – тревожным голосом спросила она у моего приёмного отца.

Я моментально вскинул голову, перебивая взрослых:

– Что? Блокаторы? Мне опять будут делать этот ужасный укол? Мама, скажи Патрику, пусть не делает его мне больше, это очень-очень больно, внутри как будто всё горит, мама, пожалуйста!

Глаза моей мамы наполнились слезами, она вытерла ладонью подступившую влагу и нежно пригладила мои волосы.

– Тихо сынок, – заговорил марл. – Ну, что тебе сказать …, да, препарат уже лучше, чем прошлое поколение…, хотя его чрезмерную энергию мы подавить ещё не смогли, а если он разозлится… ууу, держи семеро. Не представляю, что будет, если к моменту, когда он вырастет, мы не придумаем что-нибудь по эффективней. В Муравейнике камня на камне не останется, вот увидишь.

– Неправда! Мама, я вовсе не такой! – я начал закипать.

– Что и требовалось доказать…, давай пацан, не перебивай старших и не тревожь мать, почем зря! – Патрик вновь обратился к маме. – Да… ну и… препарат действительно… очень болезненный…, с этим ничего не можем поделать.

Мама взяла моё лицо ладонями и расцеловала щеки.

– Прости мой драгоценный…, прости свою маму…, прости что допустила это, что позволила сделать с тобой это.

– Мамочка, почему ты плачешь? Я сделал что-то не так?

Мама крепко прижала меня к себе, отрицательно качая головой, затем встала, отпуская. Ей позвонили по коммуникатору, и она, кивая головой сказала:

– Да, уже иду.

– Мама, я все слышал, что сказали по твоему коммуникатору… сказали, что мой настоящий папа возвращается домой… придёшь в следующий раз с моим папой?

Она испуганно посмотрела на меня, моментально выключая свой наушник.

– Твой папа не придёт, сынок.

– Почему? Он не любит меня?

Она смерила меня горьким взглядом, затем протянула руку, погладила по голове, наклоняя.

– Знай, главное, что я бесконечно сильно, безмерно люблю тебя, мой единственный. Сыночек, мне уже надо идти.

– Но мама, ты же только пришла! Не уходи!

– Я приду к тебе сразу, как смогу, сыночек.

– Но тебя же так долго не было!

– Милая…, что-то случилось?

Мама искоса посмотрела на меня, затем на Патрика, и кивнув, медленно, будто подбирая сова, произнесла:

– Они что-то скрывают, Патрик. У меня нет такого уровня доступа, ты сам знаешь. Но в центре происходит нечто ужасающее. Единственное, что я смогла узнать, это то, что вся работа сейчас сосредоточена вокруг некой... "Лъеды". Ты что-нибудь знаешь об этом?

Патрик, нахмурился, потерев свой подбородок.

– Нет, впервые слышу..., возможно это нечто из архивов основателя. У него было много засекреченных данных.

– Может и так, я постараюсь что-нибудь узнать. Мне надо срочно идти. Не думаю, что в ближайшие месяцы смогу прийти.

Патрик коротко кивнул: