Искра, погружайся! Под провокатором

Она подошла, и крепко обняла меня, прямо, как раньше.

– Все будет хорошо, Мел. Мы тебя в обиду не дадим. А Клауд…, раз у вас все так сложилось..., то я рада…, за него. Я предупреждала, что он не самый легкий человек. С его багажом прошлого, он продолжает твердо стоять на ногах. Иногда я поражаюсь его выдержке и силе духа. Но, скажу честно, никогда не видела его таким. Мне кажется, ты дала ему почувствовать вкус жизни, который он давным–давно потерял…. Он заслужил тебя.

Спустя несколько часов, мы спустились в столовую пообедать, затем Урсула повела меня к Асдис, всё в тот же кабинет. Четырнадцатая, как ее называли все, была без настроения, и даже ни разу никого не подколола и никому не съязвила. Она взяла у меня кучу анализов, и, натянув на лицо задумчивую гримасу, молча кропотливо работала «надомной».

– Зародыш ещё слишком мал, мне бы не помешало взять пункцию, для анализа. Но я не хочу пока туда лезть. Давайте, может, вы пойдете, мне нужно заняться другими делами, по важнее установления отцовства….

– Как будто в этом есть нужда…, – вяло сказала я.

– Это ты своему искорке скажи. Хотя он не понимает, что у него есть проблемы посерьезней, – она тяжело вздохнула.

– Какие еще проблемы?

Она не ответила. Вытащила из кармана ампулу с жидкостью оранжевого цвета, и покатала в руке. Потом крепко сжала ее в кулаке, и, опять еще тяжелее выдохнув, засунула обратно в карман.

– Это же провокатор, да? – спросила я.

Она рассеяно посмотрела на меня и, кивнув, ушла за свой стол.

– Идите, подождите а холле. Как будет готов какой-нибудь результат, я сразу сообщу.

Мы шли по коридору, ведущему в номер Урсулы. Когда мы проследовали мимо номера 701, я остановилась.

– Чего? – вопросительно спросила Урсула.

– Ты не знаешь, он у себя? – спросила я.

– Недавно разговаривала с ним. У них сегодня планерка опять была, генеральская. Может, вернулся уже. Не знаю. Позвонить?

– Нет, не надо. Ты иди, я приду сейчас.

Она понимающе посмотрела на меня, и быстрым шагом пошла к себе. Я дождалась, пока она скроется за дверью своего номера, и долго собираясь с духом, всё-таки постучала в дверь номера 701.

Тишина.

Я постучала ещё раз. Опять никто не ответил. Тогда я сама попробовала открыла замок. Не заперто. Просунула внутрь голову. Внутри был все тот же мрак, и пахло сигаретами. Значит он дома. Я робко прошмыгнула внутрь, разулась, и, ступая босиком по мягкому ковролину, прошла вглубь комнаты.

– Клауд? – тихонечко спросила темноту.

Ответа не последовало.

– Клауд…? Ты тут? – чуть громче позвала его я.

– Зачем ты пришла? – внезапно послышался его голос из-за моей спины.

От неожиданности, я резко подскочила и обернулась в его сторону. Представшая моим глазами картина, определенно вывела меня из всякого равновесия.

– Что с тобой? – тихо спросила я, разглядывая его взъерошенный вид. Чуть лучше чем утром, однако…. Он был раздет по пояс, снизу были его военные брюки, и берцы. Походу он действительно ходил на планерку. В его зубах, как всегда была зажата сигарета, а в руках был бокал виски.

– Что со мной? – тихо произнес он. – Какое тебе дело, что со мной.

– Я хотела поговорить с тобой, – я косо посмотрела на ряд пустых бутылок, стоящих на столе позади него. От дыма, в номере дышать тоже было нечем, подошла к окну, и открыла его, впуская в комнату свежий воздух.

– Девочка, у меня итак все крайне хреново. Если ты пришла поковырять мои раны, то ты крайне не вовремя, – он убрал сигарету в пепельницу, подошёл к тумбочке, вытащил оттуда ампулу блокатора, сел, затянул зубами на локте жгут, и отточено, на уровне автоматики, поставил себе инъекцию. Оскалился, стиснув челюсть, сжал руку в кулак, и стал ждать, пока боль стихнет.

Я подошла к нему, медленно, с осторожностью, унимая гул сердца, положила руку на его спину. Его мышцы моментально напряглись под моей ладонью, он резко выпрямился, и молниеносным движением перехватил мою руку, сжимая ее за кисть.

– Не делай этого, – холодно отчеканил он. – Говори что хотела, и убирайся.

– Хватит! Никуда я не уйду! – я обхватила его лицо руками, и повернула в свою сторону.– Нам надо поговорить, – сказала я, вглядываясь в глубины его янтарных…, затуманенных глаз.

– Как будто это что-то поменяет. И вообще, ты до этого, даже смотреть в мою сторону не хотела. Что же изменилось? Или, наконец, самосохранение заработало? Поняла, что ты тут исключительно под моим покровительством, и никому кроме меня не нужна? Хотя ты и мне – уже не нужна.

Я вздохнула, пропуская его колкость мимо ушей.

– Я говорила с Урсулой. Она…убедила меня, что я, возможно, была неправа, не дав тебе даже шанса объясниться. Конечно, мне с трудом верится, что можно хоть как-то объяснить те поступки, которые ты совершил, и особенно их оправдать. Но, она настаивала на том, что вполне может быть, я даже смогу тебя понять и простить….

– Простить… меня? А ты, или может Урсула спросили меня, нужно ли мне это прощение…, если я сам себя за это никогда простить не смогу?!

– Не понимаю…. Что ты имеешь ввиду? – с недоверием спросила я.

Он встал, тряхнул головой, снова взял свою сигарету и пошел к открытому окну.