Искра, погружайся! Под провокатором

– Объяснений хочешь? А ты уверена, что вынесешь то, что услышишь? Может, живи себя так, как живешь в неведении. Зачем тебе эта правда? Она ничего не изменит. Она не изменит нас, наше прошлое, не изменит того, кто мы есть. Это бремя, девочка, ноша, которую я был готов нести за нас обоих, – из его уст вырвался нервный смешок. – Наверное, я идиот, что после всего, продолжаю переживать за тебя и ограждать от этой информации. – Он фыркнул, засунул сигарету в рот и невероятно грациозно, для своего нетрезвого состояния запрыгнул на подоконник. Выпрямился в полный рост, пошатнулась, но удержался за боковые створки окна, а затем свесился наружу.

Я испуганно метнулась к нему. Он был не трезв, окно было без ограждений, а мы находились почти в ста метрах над землей.

– Ты что умом тронулся? Что ты творишь? – единственное, за что я могла его схватить, это за ногу, что я и поспешила сделать, пытаясь затянуть его назад.

– Да, я определенно тронулся умом, – недовольно сказал он, отпустил одну руку и взял в нее сигарету, а другой продолжал держаться.

– Клауд, пожалуйста. Приди в себя, спустись, и расскажи мне все, как есть. Прошу тебя. Я все выдержу. Не думаю, что осталось хоть что–то, что все еще способно шокировать меня.

Он жутко рассмеялся. Я поежилась от ворвавшегося в помещение прохладного ветра. Его кожа тоже покрылась мурашками, но он даже не планировал спускаться.

– Да что с тобой, черт возьми! Почему ты ведешь себя так?!

– Хреново мне, Мел, вот что! – он сделал паузу, обернулся, он рыскал по мне глазами, не зная за что зацепиться.– Ты действительно хочешь правды? – его взгляд резал, как лезвие, зрачки сужены до крошечных точек, он спрыгнул с подоконника и медленно пошел в мою сторону. – Да, Мел. Я убил Настасью! Да, черт возьми, и не просто убил…, как там сказал этот выблядок?! Я сделал это кровожадно? По зверски? Да, Мел…, он не соврал, он даже мягко выразился! Я сделал это, вот этими руками и помню всё так отчетливо, как будто это происходит со мной прямо сейчас, сиюминутно, ежесекундно! Я закрываю глаза и вижу ее перед собой, открываю и в мыслях она! Днем, ночью, наяву во сне, я слышу ее крики! – он застыл, одаривая меня диким нечеловеческим взглядом..., и его глаза в этот момент покраснели, потому, что к ним подступила влага… – и самое худшее в этом всем, – когда он произнес следующие слова, голос его дрогнул, – Что… Настасья… моя мама.

Глава 46. То, что давно ею забыто

– Мелани, милая, ты помнишь о нашем уговоре? Это секрет, хорошо?! Наш с тобой секрет, и ты никому об этом не скажешь.

– Это сюрприз для папочки?

Мама замялась на некоторое время.

– Да доченька, по тому, папе вообще нельзя об этом знать.

– Хорошо, – в предвкушении, с радостью сжала мамину руку, и, приплясывая, заскакала рядом.

Мы вошли в огромный торговый центр, самый крупный в столице. Рука мамы была холодной, я подняла на неё счастливое лицо, но мама, по какой-то причине радости со мной не разделяла. Лицо ее было напряженным и жестким, при этом она все время оглядывалась на телохранителей, по пятам следовавших за нами.

– Мамочка, я хочу вон то платье! – глаза мои засветились при виде прелестного пышного платья с оборочками по кромке.

Она же, лишь поджав губы, и покосившись на охрану, тяжело вздохнув, зашла со мной в бесконтактный магазин.

– Чем могу вам помочь, – сказал роботизированный голос бота помощника.

– Заверните вон то платье, – голос ее был надрывистым, мама указала на выбранный мною наряд. Поведение ее было непривычно суетливым.

– Конечно, госпожа, минуточку, это «Груувс», новая коллекция. Вы будете мерить?

– Нет, подберите размер на ребенка и запакуйте. Я очень спешу.

– Но я хочу померить его…, – вклинилась в их беседу я.

– Мы сделаем это дома, Мелани.

– Оформить доставку на дом?

– Да.

– Как скажете, госпожа.

Мой взгляд погрустнел. Конечно, мне не оставалось ничего, кроме, как согласиться с ней…, но сегодня я хотела провести с мамой время, перспектива мерить покупки дома меня печалила, потому что, если уж быть честной, никакое платье мне не было нужно. Я хотела лишь частичку маминого внимания.

Мы ходили некоторое время по магазинам, как мама опять сняла тот плоский коммуникатор из сумки и, постоянно оглядываясь, начала шёпотом по нему говорить.

– Я в правом крыле, в детском павильоне… – Куда? Хорошо, в женский… – Хорошо….

Я хлопала глазами, смотря на нее.

– Мама, а что это такое? – я указала на пластинку.

Она, ничего не ответив и крепко сжав мою руку, куда-то быстро засеменила, затем остановившись возле туалета, сказала охране:

– Мы с ребёнком пойдем в уборную, подождите здесь.

Телохранители, сложив руки лишь кивнули.

Мама немного повеселев, завела меня за угол. Мы зашли в женский туалет. Она сразу же повернулась, закрывая общую дверь на сенсорный замок.

– Настасья…, – раздался голос позади.