Искра (СИ)

Баррэт тяжело заворочался на прелой соломе и с трудом приоткрыл заплывшие глаза.

Отец-Небо, а здорово ему досталось!

Потрогав языком ноющую десну, Вориндо-рив скривился и сплюнул на земляной пол выбитый зуб. Вот досада, теперь без мага не обойтись! Утешало только одно — тем, кто его скрутил, тоже нехило досталось. Все-таки воинская выучка великое дело!

С кряхтением разогнувшись, Баррэт сел и внимательно осмотрелся.

Каземат впечатлял.

Глухой каменный мешок с приземистым низким куполом свода: стоять можно лишь в полусогнутом состоянии. Древние даже на вид толстенные колонны, вросшие в монолитный камень пола. Насколько Баррэт помнил, волокли его под землю довольно долго: видимо камера была вырублена в скальном основании замка. Ни одного окна, только несколько воздуховодов, в которые и палец-то не протолкнешь. Из удобств — символическая дыра в полу, откуда доносился отдаленный гул воды подземной речки. В дырку даже кошка не пролезет…

Попытавшись сесть, Барр с удивлением услышал глухой звон металла и только тогда почувствовал на себе тяжесть цепей.

Вот придурки!

Мало того, что запихали под землю, так еще и заковали, словно без цепей он сумел бы сбежать.

Перестраховщики!

С трудом прислонившись спиной к влажной стене, воин попытался устроиться как можно более удобно (в его состоянии…). Но получилось не очень. Тело ломило, руки-ноги затекли, голова гудела почище колокола. Слава богам, хоть фонарь ему оставили, можно темницу разглядеть.

А ведь начиналось все так сказочно!..

Он проснулся еще на рассвете…

В окно, лишенное занавесей, заглядывала идущая на убыль розовая Неритель, прекрасная и теплая. Этой луне еще эльфы посвящали целые поэмы, восторженно воспевая самую нежную из трех небесных сестер. Золотая Товитель только-только показалась на западе, провожая среднюю луну и встречая будущий восход. Голубая Анатель уже давно ушла с горизонта, указывая, что ночь перевалила на утро.

Закинув за голову руки, Баррэт сладко потянулся. Настроение было чуточку восторженное и крайне довольное. А кто бы на его месте не был доволен собой, когда к бокам привалились спящие и полностью удовлетворенные тобой молодые крепкие парни, с которыми ты был всю ночь? И которых заездил так, что они даже не проснулись на твое движение.

Барр обнял любовников, подгребая обоих поближе, и задумался.

То, что они творили ночью, было…

Было неописуемо!

Словно все трое давным-давно досконально изучили друг друга.

Но утро наставало с неумолимой неизбежностью, и пора было принимать решение…

Как бы Вориндо-рив не желал остаться рядом с юношами, он слишком хорошо понимал, что их дальнейшие отношения не сложатся — уж очень разный у них социальный статус. И потому просто смотрел, как постепенно просыпаются его мальчики, как трепещут их ресницы, как розовеет в первых лучах солнца кожа, зацелованная им ночью до одури…

Желание, подкрепленное неизбежным утренним стояком, было похоже на нестерпимый зуд. Оно заставило Баррэта нежно коснуться раскрытыми ладонями членов обоих своих любовников, даря так нужную им ласку. То, что собственный орган тоже требовал внимания, Барра занимало не слишком — первоочередным было удовольствие тут же проснувшихся юношей. Брать, как он брал их ночью, Вориндо-рив не рискнул. Парням и так от него досталось.

— Мммм!.. — потянулся Лотэ, положив руку поверх дрочившей ему ладони Баррэта, направляя его, и сонно улыбнулся. — Спасибо!

С другой стороны Сэриэль вовсю подкидывал бедрами, восторженно ахая. А Барру было так приятно, что и словами не описать. Даже досада от неизбежного расставания не омрачала начавшееся утро. Угораздило же ему поддаться этим двум смазливым паршивцам! Все же затащили его в постель, банально взяв при этом в плен. Но как же хороши оба! Страстные, открытые… Их тела так горячи, и так подходят под его тело!

Бархатистая тонкая кожица под руками, податливость и жадная готовность принять от него что угодно… Да только одно это может свести с ума! И как же ему расстаться с теми, кого так хочется назвать супругами?!..

Горячее семя оросило ладони Барра едва ль не одновременно. И прижавшиеся жаркими телами мальчишки дружно взялись за старшего любовника, лаская его в четыре руки и заставляя едва ли не в голос кричать.

Потом все трое, расслабленные от удовольствия, лежали в постели. Вориндо-рив благодарно нежил подставляемые под его широкие ладони гибкие спины, гладил их словно больших и ласковых кошаков. А парни тихонько мурлыкали.

Вот тогда-то и пришло осознание начала конца.

Пора было прощаться. И прощаться навсегда. Ибо, если он не сумеет уехать от них сейчас, то уже не уедет никогда.

На миг закрыв несчастные глаза, Баррэт резко сел в постели. Парни тут же вскинулись, с недоумением наблюдая за ним, а успевший задремать Лотэ едва не свалился с постели.

Перелезший через Сэри воин прошлепал в крохотный закуток, где стоял дубовый чан с холодной водой, заменявший в этом «номере» ванну, и, активировав согревающий амулет, со вздохом в него залез, начиная смывать с себя следы ночной страсти. Затем, отеревшись насухо, вновь прошлепал к кровати.