Искра в аметисте

— Но к чему столько жертв? To. что я видела. не было похоже на игру в шахматы, скорее на неумелую резню молодого лиса в курятнике. — я хотела раззадорить его. вывести из равновесия, хоть на секунду смешать отлаженную работу его мысли.

Старик покосился на меня из-под кустистых бровей. лишь слегка дернув щекой.

— Когда приходит пора ощипывать кур, перья летят в разные стороны, уж так повелось! Все началось не сейчас и не двадцать пять лет назад. — неожиданно ответил Лаугас. — Не вы. Гинта, виноваты в том, что оказались в эпицентре развязки всей этой борьбы за красный трон.

Что-что, а свой цвет трон вполне оправдывал.

21.3

Все началось очень и очень давно. Это только в красивых переписных книгах сказывается, как при нарастающей угрозе со стороны эльфов, после Великой битвы короли мелких держав, от севера до юга, склонили головы перед самым сильным из них. Каждый в знак своего расположения принес камень и сложил к ногам нового повелителя. Но новый король был ранен и истекал кровью, которая запила поднесенные дары, от того сделались камни красными — то была цена за победу. Герой стал королем нового Великого королевства Латгельского, а красные камни инкрустировали в Красный трон.

Каждый год по весне праздник возведенного трона отмечался турниром, а затем помпезным балом.

Только вот сколько правителей осталось обделенными властью, пусть и стали они зваться Великими Домами — самыми высокородными из всех высокородных, об этом старые писания мочат.

— Не я начал первым эту борьбу! — произнес лорд Вигинас, налив себе красного вина в золоченый кубок, из которого когда-то пил Витгерд. — А беда-то в том, что Крайстут, подобно предкам, намертво сцепился клыками с эльфийцами и не замечал, что творится у него под носом.

Он задумчиво отпил, глядя в пустоту парадной залы, словно где-то там ряженные разыгрывали сценки из далекого прошлого.

— Первой жертвой халатности короля стала моя старшая сестра, — все еще поглощенный видением, сообщил Вигинас.

Наверное, я выглядела удивленной, раз старик усмехнулся.

— Да, милочка! Моя сестра Эрика была первой женою Крайстута, и пока она была королевой, а ее бестолковый муж пропадал на полях сражений и в борделях с трактирными девками, моя семья практически управляла государством. Именно благодаря моему отцу это хилое королевство не развалилось на множество кусочков, а его народ не выели внутренние распри.

Звучало весьма самодовольно и самоуверенно, но я не стала вступать в спор. Не мне судить, что было тогда, когда меня еще в помине не было. У Вигинаса же своя правда, пускай и искаженная его мотивами.

— А потом Крайстуту понадобился это нелепый клочок земли на юге, — сквозь зубы процедил советник.

Ах, вот оно что! Даянское княжество. To, что принесло нашему королевству безоговорочное величие, стало причиной его падения. Просто так провинция никак не хотела присоединяться к Латгелии. Видимых резонов для отказа не существовало, но правда это или нет — поговаривали, что именно там и зародился культ Гильтине, там он и процветал долгие годы. Именно маги из этой провинции запечатали пути Анориона, заточив несколько сотен человеческих душ на его земле.

Но потом Даянцы все же согласились и присягнули на верность Крайстуту. Никто не связал это со смертью королевы. Ведь Эрика умерла в родах, обычное дело для женщины, особенно для королевы, которая уже исполняла свой долг.

Казалось бы, какие мелочи! А они важны. Дом Вигинас постепенно начинает терять свое влияние. Крайстут снова женится, формально — для укрепления договора, на самом же деле это подписало смертный приговор его старшим сыновьям. Слишком подозрительное стечение обстоятельств.

— Неужели вы печалитесь об утраченной власти, о временах, когда ваша сестра была королевой? — не могу поверить собственному предположению. Не смотря ни на что, оно кажется ужасным.

— А тебе в твою рыжую голову не приходило, что я могу печалиться о сестре и, безвременно ушедших, племянниках?

— Возможно пришло бы! — я дерзко посмотрела прямо в глаза старику. — Не стремись именно вы так рьяно к власти.

Вигинас расхохотался.

— Я?! Посмотри на меня, девчонка! Я уже малость одряхлел для венца. Думаю, тебе поведала твоя разлюбезная наставница о том, как тьма вытягивает жизненную силу из нас, простых смертных.

Вайдела Беата! Ридж… нет пусть она навсегда в моей памяти останется вайделой — любимой наставницей. Что ж, все было верно. Те, кто присягнул на веру смерти — быстро теряли силу и красоту, приобретая могущество невероятной силы.

— Но тьма стала вашим личным выбором! — мне было страшно, но камень под одеждой стал теплым, придав смелости и сил. — Разве вас заставляли обратиться верным слугой Гильтине?

— Смотрю, у тебя язык развязался, девка!

— Поосторожнее, дедушка, — Лаугас по-прежнему был спокоен.

— Не будь глупцом! — старый лорд Вигинас с громким стуком поставил золоченый кубок на стол. — Или совсем ослеп и не видишь, что Вардас оставил на ней свою метку?!

Старик бросился ко мне. Я даже не стала отступать, когда он узловатой ручищей сгреб меня за лиф платья.