Искра в аметисте

И только батюшка наблюдал за мной в своей обычной манере — с легкой, то ли иронией, то ли насмешкой во взгляде желтых глаз. Хорошо изображать из себя самого умного, как же! Для чего-то заключил договор с эльфами и сосватал меня на правах родного отца. Конечно, ведь все вокруг считают, будто бы лучше меня знают, по какому пути направить неразумную девицу. А то я такая неумеха — заплутаю где- нибудь по дороге, да еще и шею себе сверну в ближайшей канаве. Или сверну не туда.

— И как же вы жили все это время? — прекрасные глаза эльфа смотрели на меня двумя чистыми озерами, готовыми выйти из берегов. Кто-то рассказывал, что эльфы роняют из глаз не слезы, а драгоценные камни. Может довести его до исступления историей своей жизни, наплетя чего-нибудь про тяжелое детство: несладкие карамельки раз в неделю и ужасно жесткую перину из соломы. Про такие зверства он в своей жизни точно не слыхивал. Глядишь и обогатилась бы помаленьку.

— Очень хорошо! — совесть, все же, не позволила трепать изнеженные струны души иномирца. — Я выросла в обители Пречистой Живы, обретя там покой и семью.

— Вы скучаете, — Эратриэль не спрашивал, он констатировал факт. Наверное, не совсем дурак, раз сам додумался.

— Конечно же я скучаю! Мне там было хорошо!

— И невероятно скучно! — фыркнула Эсме. — А хотя нет, поди, местные кавалеры частенько к вам заглядывали на огонек. Целая обитель незамужних девиц, а рядом деревня с цехами полными кузнецов.

Судя по виду, кузина была невероятна довольна своей догадливостью.

— Видимо у тебя довольно богатый опыт в амурных делах, дорогая Эсме, сразу чувствуется, что и в кузнецах-то ты знаешь толк.

Самодовольство сплыло с лица кузины прямо в тарелку.

— Да как ты…

— Но это ты завела неподобающие разговоры, сестра! — похоже Яргину надоело ковырять рыбу, и он решил срочно включится в беседу, пока Эсме не проболталась еще о чем-нибудь нелицеприятном.

— Неподобающие? — кузина встрепенулась, сразу было видно — биться за себя она будет до конца. — Это она ведет себя неподобающе! Возомнила себя центром мироздания только потому, что ее пригласили на отбор. И что с этого? Понятое дело, что все это глупые проделки этого интригана Вардаса и его свиты.

Тут она воровато взглянула на моего батюшку, но молчание последнего придало ей смелости, поэтому она продолжила:

— Если бы все было всерьез, на мероприятие пригласили бы нормальных дев с хорошей родословной, а не всякий сброд. Даже принцессы, будто их с ярмарки притащили, какие-то бестолковые… Хельгарда эта… больше похожа на того белого медведя, которого она придушила, нежели на изысканную наследницу королевских кровей.

— Эсме… — в усталом голове Легарта послышалась угроза, но, может, только послышалась.

— Понятно же, что все сделано ради того, чтобы свести нашего болвана-короля с ивелесской дохлой рыбиной или, наконец, с Лукрецией Дардас — она самая достойная!

Эратриэль при этих словах сложил ладони, сцепив пальцы рук и уставившись в пространство перед собой. Яргин тихо встал из-за стола и неторопливо направился к сестре.

— Дорогая, ты немного переутомилась сегодня, учитывая, что день и правда был сложным, — кузен виновато улыбнулся всем присутствующим. — Бал отнял у бедняжки все силы.

— При чем здесь бал?! — Эсме аж взвизгнула. — Сколько можно терпеть этот абсурд?! Сколько можно терпеть эту безродную в нашем доме…

— А вот здесь осторожнее, — голос на столько спокойный, на сколько и угрожающий прозвучал так, что заставил замолчать беснующуюся девицу и обратить внимание всех присутствующих на Эмбро Сарфа. — Вы, уважаемая, говорите о моей родной дочери, прошу проявить уважение.

Кузина только усмехнулась.

— Вашей дочери? — с издевкой, растягивая каждый гласный звук, произнесла Эсме.

— Видимо, вы не очень хорошо понимаете предназначение дочерей…

— Ну все! — Яргин схватил сестру за руку в попытке вытащить из-за стола. — Довольно представления на сегодня! Мы отправляемся домой…

— Нет-нет, я еще не все сказала, — хихикнула девушка и снова повернулась к моему отцу. — Дочка непонятного происхождения, навязанная нашим канцлером, как тут не понять желание от нее поскорее избавится. Ибо не каждый родной отец бросит собственное дитя в пекло!

И она расхохоталась, поразительно напомнив Ренату в ее ненависти и презрении ко всем окружающим, более счастливым, чем она сама. Меня передернуло. Зато Эратриэль наблюдал за развернувшейся картиной с не поддельным интересом.

Окружающие молчали. И только Яргин пытался образумить хохочущую сестрицу, на что принц невинно заметил:

— Можете оставить это неблагодарное занятие.

Взоры присутствующих устремились к Эратриэлю.

— Лучше честно признайтесь, как давно вы даете своей сестре ралханиум?

— Что? — Яргин был и растерян, и удивлен одновременно, но не похоже было, что он вообще понимает данный ему в отношении Эсме намек. Судя по ее возбужденной реакции на происходящее и легкое подергивание пальцев, кузина явно употребляла…

— Эльфийский порошок, — произнесла я тихо, но получилось все равно достаточно отчетливо так, что услышали остальные.