Искра в бушующем море

— Нет. У нее какое-то поручение, — мальчишка развел руками.

— Ничего, это не последний праздник в твоей жизни, — утешила Элла.

В дверь громко и настойчиво постучали.

— Элла отрывай быстрей! Это Корак. Есть дело.

Чародейка вздохнула и направилась ко входу в "уютный тупичок".

Глава двенадцатая

Конечно, ничего настолько важного, чтобы бесцеремонно ломиться в дверь, у Корака не оказалось. Его ребята нашли место, где все это время прятались разбойники, требовалось оградить его от посторонних глаз, пока не выяснили все обстоятельства. Драка Корак на месте не застал, вот и пришлось побеспокоить Эллу.

Чем больше говорил приятель, тем больше чародейка подозревала, что весь этот обстоятельный рассказ — лишь предлог, чтобы сопровождать ее на карнавал. Элла удивилась сперва, с чего это офицер не пригласил ее прямо, но потом махнула рукой. Общество Корака не тяготило, с ним было весело и интересно, танцевать он, по всей видимости, умел, а большего ей и не хотелось.

Он нарядился индюком. Яркий костюм, расшитый голубыми, розовыми, желтыми лентами, охровая маска с клювом и двухуголка под стать: обтянутая разноцветными кусочками ткани, приклеенными тонкими веточками и приделанным прямо надо лбом сочно красным шелковым маком. У него нашлась запасная маска для Эллы. Заметив, что демону, похищающему мужские сердца, бесполезно прятаться, он протянул чародейке широкую черную полоску из густого кружева с окантованными серебряной нитью прорезями для глаз.

Воодушевленная, Элла передумала переодеваться, напротив, отступила ненадолго от своих принципов и сотворила себе изящную розовую шляпку. Когда они вышли из дома Видия, она, стараясь подыграть Кораку, поинтересовалась, где именно разбойничье логово. Офицер улыбнулся и сообщил, что дело терпит до завтра.

Тмар встречал лето. Веселился и дышал полной грудью. В воздухе причудливо смешивались запахи моря, сирени и жаренного мяса. Солнце и не думало убегать за горизонт. Везде сновали разодетые люди, звучала музыка, играли артисты, зазывая на представления. Забегаловки щедро угощали пивом, город безропотно оплачивал все праздничные счета.

Корак, как и обещал, вел Эллу танцевать. Они миновали улицу с несколькими закрытыми магазинчиками, свернули в узкий переулок, прошли мимо святилища Латасара и вышли на центральную площадь. Здесь, прямо у стены дома Крута, расположился большой оркестр заезжих музыкантов. Они слаженно и задорно играли веселую мелодию. Офицер бережно сжал руку спутницы и увлек ее в толпу танцующих.

Чародейке казалось, вот-вот и она потеряет разум от происходящего. Творилось что-то непонятное, немного пугающее, но великолепное одновременно. В череде мелодий, костюмов, масок, смеха, в смеси ароматов с запахом разгоряченных тел было что-то сродни заклинанию. Сила будто прошивала каждую частичку тела и норовила вырваться наружу. Странная, древняя и яркая. Неоднородная, как Полотно мирозданья в Обители нитей демона Тэона. И жгучая, как лава в жерле Горла богов. Элла закрывала глаза и, наслаждаясь происходящим, двигалась в такт музыки. Она уже давно не обращала внимания ни на Корака, ни на остальных людей, тут на площади были только двое: Элла и щедро одаряющий силой Тмар.

Пьянящее ощущение отступило на закате. Чародейка снова почувствовала тепло руки спутника и прикосновения тех, кто оказывался рядом в хороводе. Благодарно улыбнулась Кораку, приятно, что офицер составил ей компанию, тот подмигнул в ответ и крепче сжал ее ладонь.

Музыканты перестали играть лишь с наступлением темноты. Толпа расползлась, кто куда. Офицер вызвался проводить Эллу и чародейка, смеясь, согласилась. Забавляло, как Корак изо всех сил делал вид, что на праздник он ее не приглашал.

Офицер предложил ей руку и Элла благосклонно оперлась на нее. Они обошли святилище Латасара и свернули в узкий переулок. В темноте между домами Корак неосторожно шагнул и споткнулся о неровную брусчатку. Элла с ловкостью акробата удержала спутника от падения и тут же оказалась в его объятиях. Руки мужчины крепко удерживали ее в неприличной близости, тепло его тела обжигало. Он поднял маску, как рыцарь забрало, и прошептал.

— По-моему, сейчас самое время вернуть мне поцелуи, которые ты обещала.

Элла посмотрела на Корака. Вдохнула аромат мяты, приправленный запахом свежего пота. В отсветах фонаря в конце переулка трудно было разглядеть лицо офицера. Но мысль о поцелуе сегодня не вызывала ни страха, ни отторжения. Чародейка закрыла глаза и привстала не носочки, остальное мужчина сделал сам. Запустив пятерню в рыжую шевелюру, он склонился над спутницей и жадно накрыл ее губы своими.

Она ответила не сразу, нерешительно и вяло, но Кораку хватало своего огня. Он будто забыл, что речь шла лишь о двух поцелуях. Прижимал женщину к себе, гладил ее спину и бедра, нежил губами ее лицо, шею. Чародейка чувствовала его желание, его безумство, его жажду и не отвергала притязаний. Позволяла ласкать себя, мыслями блуждая где-то далеко.