Искра. Волчьими тропами

С её стороны было трусостью отправить сейчас Рохха подальше. Они могли бы посидеть вместе, многозначительно помолчать. Не всегда требуются разговоры, чтобы почувствовать единение и счастливые всполохи, но Искра сидела как на иголках — и всё из-за него!

Были бы они в городе, то всё было бы прекрасно, а здесь… Как выстраивать отношения на глазах у всех? Как показать свою эрудицию и продемонстрировать умение вести хозяйство? Как познакомить его со своей жизненной позицией и доказать широту взглядов? И как в этих условиях быть красивой и элегантной?

Рохх окинул девушку внимательным взглядом и, вздохнув, занялся работой. Он с самого начала знал, что просто не будет, да он и не желал этого. Сойтись, сделать щенка и разойтись — это не для него.

Даже будучи юнцом, он жёстко контролировал попадание своего семени в тело прогнувшейся перед ним самки. Получать каждый год по щенку, а то и по два-три, ему претило. Он сомневался, что сможет их всех любить, и одно время даже корил себя за чёрствость.

Он видел, как многие щенки брата гибнут один за другим, будучи ещё совсем крохами. Рохх чувствовал, что это неправильно, но он сам так рос! И только когда первенец Старха научился хорошо говорить, то Рохх осознанно стал прислушиваться к требованиям маленького оборотня, и тогда у него сформировалось чёткое понимание, что о детях нужно заботиться намного больше, чем делает это стая. И тогда же Рохх обратил внимание на самок, привечающих своих малышей. Наблюдая за ними у него появилось много конкретных вопросов к остальным, на которые не нашлось ответа.

Постепенно Рохх стал мечтать об особенной самке, но свои грёзы он запрятал глубоко внутри себя, потому что реальность ничего общего не имела с его расплывчатыми мечтами.

Всё изменилось, когда его зверь учуял Искру. Сероглазая красавица стала для него всем с первого взгляда, и даже философия о достойных или недостойных самках полетела к лешему в яму. Первым потерял голову его зверь, а потом и он сам.

И как же сладко было знакомиться с этой дивной оборотницей, как приятно было восхищаться ею, хотя нарастало беспокойство по поводу того, каким он сам выглядит в её глазах.

Первые дни его бросало из крайности в крайность, а потом уже он стал понимать, насколько сложна встреченная им самочка. Она запрещала себе жить инстинктами, но не игнорировала их бездумно. Она многое желала, но контролировала свои желания ответственностью. Она поступала как должно, следуя своим убеждениям, но при этом не позволяла себе задушить эмоции и превратиться бездушное существо.

Рохх хотел понять Искру, но чем больше они проводили время вместе, тем более далёкой и недосягаемой она ему казалась, пока племянник не фыркнул насмешливо:

— А ты сам разве прост? Стая знает Рохха-воина, я знаю заботливого дядю Рохха, для моего отца ты был братом, другом и соперником, а есть тот Рохх, которого ты прячешь внутри себя. Мы все его чувствовали, хотя ты не спешил его показывать нам.

И вот тогда Рохх поверил, что сумеет понять Искру, а поняв, заслужит её любовь, и она поймёт его, примет, станет неотделимой частью.

Рохх отобрал самый широкий горбыль, попробовал им очистить кусочек поляны, но остался недоволен. Искра осталась хлопотать у печи, перешагивая через разомлевших волков, а Рохх взялся мастерить широкую лопату из того, что ранее оказалось непригодным.

Сломав поблизости подходящую жердину с разветвлением на конце, он привязал к ней куски горбыля, сломанного по нужному ему размеру. Получилась явно одноразовая неказистая лопата, но свою функцию она выполняла, и убирать ею снег было намного легче, чем распихивать его ногами, притаптывать или, согнувшись, откидывать чем придётся.

На ночь легли все вместе. Волк Рохха оградил волчицу Искры ото всех своим телом и позволял себе небольшие нежности, которые она якобы не замечала. Уже когда многие спали, вернулся Торр и лёг в углу, но вскоре к нему подползли Тирр и Дирр.

А утром все с улыбкой встречали новый день. Искра поймала Торра и, отведя его в сторонку, обняла и постаралась объясниться:

— Любовь — она разная, — неловко начала она, — и я полюбила тебя всем сердцем, как и наших мелких. А ещё я испытываю к тебе уважение и многому учусь у тебя.

— У меня?

— Да. Ты умеешь верить, как никто другой, ты безусловный лидер.

— Но ты тоже…

— Я всё время оглядываюсь назад, и это… мешает мне. Если бы не твоя ежедневная отвага, не Тирр и Дирр, о которых надо заботиться, то я не уверена, что не сошла бы с ума здесь.

— Так почему же ты выбрала Рохха?

— Я могу перечислить тебе то, что мне в нём понравилось, но выбор происходит по-другому. Достаточно одного взгляда, чтобы понять, что этот оборотень — твой.

— Тогда что-то долго ты…

— Потому что я разучилась верить так, как ты, и это очень тяжело. Безопасно быть умной, осторожной, предусмотрительной, но ты не представляешь, как всё это отравляет жизнь.