Искра Вселенной

– Правда? – удивленно спросила она. – А я, можно сказать, на нем сижу.

Она проводила меня в гостиную, а сама скрылась на кухне.

Спустя пару минут она вновь появилась с подносом в руках, на котором дымились две пузатые чашки, наполненные ароматным чаем, и стояло блюдце с абрикосовым щербетом.

– Знаете, я совсем не знаю вашего имени, – сказала она, ставя поднос на столик. – В тот день как-то не было времени для светских любезностей.

– Меня зовут Майкл, – представился я. – Майкл Джон Луис, из Майами. Со мной можно на ты, я не гордый.

– Со мной тоже, – сказала она. – На мой взгляд, так всегда проще общаться.

Я отпил из кружки чай.

– Правда, чудесный вкус? – спросила она.

Чай действительно был потрясающий, и я ответил, что так оно и есть.

– Ты веришь в судьбу, Рэйчел? – спросил я, закусывая абрикосовым щербетом.

– Нет, – коротко ответила она. – Я не верю в то, что человеку предначертано что-то судьбой. Я верю, что человек сам кует свое счастье, и еще я верю в математику, но приятные подарки судьбы принимаю с радостью.

– Не далее как вчера одна моя знакомая, очень мудрая дама, сказала мне, что в этой Вселенной ничего никогда не происходит случайно, всегда и везде все имеет свою закономерность.

– Я могу с ней согласиться, – подтвердила она, – это действительно так, но, на мой взгляд, именно человек сам вправе поменять свою судьбу. Если он, конечно, пожелает. По-моему, он сам и создает эту закономерность.

Она полностью завладела моим вниманием. Я сидел и смотрел на нее как громом пораженный. Откуда она все это знает? В душу мне хлынула радость. Я с нарастающим энтузиазмом схватился за кусок щербета, закинул его в свою топку и запил душистым чаем.

– Так вот, – продолжил я, – эта закономерность упирается в еще одно правило, которое бытует в этом мире. Оно звучит как «подобное притягивает подобное». Что ты думаешь по этому поводу?

– Интересная точка зрения, – сказала она. – Я никогда не думала об этом, но в этом есть какой-то смысл. – Она отпила из своей кружки. – Я должна извиниться, Майкл, но мне пора бежать. Удивительно, что ты застал меня сегодня дома. В это время я обычно нахожусь на работе, а сегодня я случайно забежала сюда за пудреницей.

– Чем ты занимаешься? – спросил я ее.

– Я пою, – ответила она.

– Ты певица?

– Да, – коротко ответила она, – но не эстрадная. Я пою блюзы на светских сценах.

– Здорово! Значит, ты человек искусства?

– Ну, можно так сказать. Мне нравится эта сфера. Я люблю кино, танцы и живу музыкой.

– А могу я посмотреть, как ты поешь? – спросил я. – А потом дождаться конца рабочего дня и проводить тебя до дома?

– О! Разумеется, – улыбнулась она. – Ты можешь угостить меня ужином где-нибудь около девяти.

– С огромным удовольствием, – отвечал я, вставая вместе с ней.

– А теперь пора бежать. Вечером у меня еще два представления, и, если я опоздаю, то не будет ни одного. Сегодня я пою на сцене Колумбус-холла, поэтому если мы хотим успеть, придется подсуетиться.

Быстро, как на крыльях, мы преодолели шесть пролетов вниз и выбежали из подъезда. Я остановил такси:

– Отвезите нас к цирку, в здание Колумбус-холла. Быстро, пожалуйста! Мы опаздываем! Десять долларов на чай за срочность.

Мы отъехали в восточном направлении. Езда была не очень быстрой, в это время поездка через город обычно занимает много времени, а эта протекала нормально без каких-либо долгих остановок в пробках.

Мы вышли у автобусной станции, и я рассчитался с таксистом. Затем прошлись вдоль стоявших в очереди людей. Я внимательно осматривал афиши в поисках рекламы с Рэйчел. В кассы Колумбус-холла выстроилось три извилистых цепочки зрителей. Рэйчел порылась в своей сумочке.

– Вот, возьми, – сказала она, протягивая мне контрамарку. – Нам выдают такие для близких друзей или родственников. Правда, эти места в конце зала, так что придется тебе поднапрячь слух.

Она направилась к служебному входу, а я остался стоять с контрамаркой в руке. Когда она обернулась, я помахал ей. А спустя пару минут я уже пробирался сквозь потоки людей в здании Колумбус-холла. Билет-контрамарка был со мной, пластиковый стаканчик с «севен ап» тоже, я запасся гамбургерами и с удовольствием все это съел и выпил.

Я уже заранее определил свое место. Это было обычное, обитое красным дерматином кресло в предпоследнем ряду просторного зала. Сцена располагалась далеко внизу и просматривалась отлично. Публика, разодетая в праздничные наряды, рассаживалась по своим местам. Под потолком горели разноцветные прожекторы, наполняя просторный зал теплым желтовато-сиреневым светом.

Ощущая легкий восторг, довольный собой и в себе уверенный, я уселся в красное кресло, усевшись поудобнее перед началом концерта. На сцене появился человек в элегантном костюме с бабочкой. Публика в зале притихла в ожидании. Он объявил начало концерта, после чего на сцене появилась известная поп-группа. Они сыграли пару песен, потом вновь появился ведущий. Голосом, преисполненным достоинства, он сообщил:

– По просьбе зрителей сегодня на этой сцене выступит несравненная Рэйчел Браун!!!