Искра жизни

— Там новенькие за воду насмерть бьются, — сообщил Бухер. — Маннер нас спас. Навел порядок. Они теперь в очередь встали. Надо и здесь сейчас очередь установить, не то они опять ведро опрокинут.

Новенькие уже поднимались с земли.

— Становись в очередь! — скомандовал Бергер. — Каждому достанется! Воды хватит на всех! Кто не встанет в очередь, вообще ничего не получит!

Подчинились все, кроме двоих, которые нагло лезли вперед. Пришлось успокоить их дубинкой — они повалились на землю. После чего Агасфер и пятьсот девятый принесли свои кружки, и раздача воды началась.

— Пойдем, посмотрим, нельзя ли раздобыть еще, — сказал Бухер Розену и Зульцбахеру, когда ведро опустело. — Может, теперь там поспокойнее будет.

— Нас было три тысячи, — механически повторил вдруг Зульцбахер ни с того ни с сего.

* * *

Вернулись дневальные с едой. Для новичков, ясное дело, ничего не выдали. Тут же поднялся гвалт. В секциях «А» и «Б» уже шла драка. Старосты ничего не могли поделать. Там почти сплошь одни мусульмане, а новенькие были половчей и еще не настолько упали духом.

— Надо что-то уступить, — тихо сказал Бергер пятьсот девятому.

— Если только баланду. Пайку ни за что. Хлеб нам нужен больше, чем им. Мы слабее.

— Именно поэтому и надо что-то уступить. Иначе они сами возьмут. Вон, погляди, что делается.

— Да, но только баланду. Хлеб нам самим нужен. Давай поговорим вон с тем, Зульцбахером, что ли.

Они позвали Зульцбахера.

— Слушай, — сказал Бергер. — Нам сегодня ничего на вас не выдали. Но мы поделимся с вами баландой.

— Спасибо.

— Что?

— Спасибо, говорю.

Они удивленно на него уставились. В зоне благодарить не принято.

— Поможешь при раздаче? — спросил Бергер. — Иначе ваши опять все перевернут, а на этот раз новой порции не будет. Есть еще кто-нибудь надежный?

— Розен. И вон те двое рядом с ним.

Ветераны и четверо новичков вышли навстречу дневальным, которые несли еду, и взяли их в кольцо. Бергер распорядился, чтобы все снова выстроились в очередь. И лишь после этого поднесли еду.

Они встали потеснее друг к дружке и начали раздачу. У новеньких мисок не было. Пришлось им съедать свои порции тут же, у бачка, и передавать миску следующему. Розен следил, чтобы никто не пристроился по второму разу. Некоторые из старожилов барака начали роптать.

— Баланду вам завтра же вернут, — успокоил их Бергер. — Баланду мы даем в долг. — Потом он повернулся к Зульцбахеру. — Хлеб нам нужен самим. Наши люди больше ослабли, чем вы. Может, уже завтра с утра вам что-нибудь выдадут.

— Хорошо. Спасибо и на том. Завтра отдадим. А где нам спать?

— Мы освободим для вас несколько топчанов. Вам придется спать сидя. Но и тогда на всех места не хватит.

— А как же вы?

— Останемся пока тут. Потом разбудим вас и поменяемся.

Зульцбахер покачал головой.

— Если уж они заснут, вы их не добудитесь.

Часть новичков уже дрыхли с раскрытыми ртами прямо на земле у барака.

— Эти пусть лежат, — сказал Бергер и огляделся. — А остальные где?

— Уже сами улеглись в бараке, — сообщил пятьсот девятый. — В такой темноте мы их не выкурим. Придется уж на эту ночь оставить, как есть.

Бергер посмотрел на небо.

— Что ж, может, и не замерзнем. Сядем все потеснее к стенке. Три одеяла у нас есть.

— Но завтра все будет по-другому, — заявил пятьсот девятый. — Мордобоя в нашей секции мы не допустим.

Они сбились потеснее. На улице оказались почти все ветераны, даже Агасфер, Карел и Овчарка. Вместе с ними сидели Розен, Зульцбахер и еще человек десять из новеньких.

— Мне очень жаль, — сказал Зульцбахер.

— Ерунда. Вы же за других не отвечаете.

— Я могу проследить, — предложил Карел. — Из наших самое меньшее шестеро этой ночью обязательно умрут. Тех, которые умрут, можно вынести, а самим спать на их месте.

— Как же ты в темноте разбираешь, кто мертвый, а кто живой?

— Очень просто. Надо склониться над самыми губами. Который не дышит, тот и мертвый.

— Пока мы его будем вытаскивать, на его место кто-нибудь другой уляжется, — заметил пятьсот девятый.

— Так и я о том же, — с живостью подхватил Карел. — А так я приду, сообщу. Мы идем несколько человек, кто-нибудь один сразу ложится, остальные вытаскивают.

— Хорошо, Карел, — согласился Бергер. — Проследи.

Стало холодать. Из бараков доносились стоны и вскрики спящих.

— Господи, — сказал Зульцбахер, обращаясь к пятьсот девятому. — Счастье-то какое! Мы-то ведь думали, что нас в лагерь уничтожения. Только бы дальше никуда не отправили.

Пятьсот девятый не ответил. «Счастье», — усмехнулся он про себя. Но так оно и было.

— Расскажи, как все было, — немного погодя попросил Агасфер.

— Всех, кто не мог идти, расстреливали. Нас было три тысячи…

— Это мы знаем. Это ты нам уже который раз говоришь…

— Да, — понуро согласился Зульцбахер.

— Что вы по пути видели? — спросил пятьсот девятый. — Как сейчас в Германии?

Зульцбахер немного подумал.

— Позавчера вечером дали вдоволь воды, — припомнил он. — Люди иногда совали нам что-нибудь поесть. А иногда не давали. Слишком много нас было.

— Один притащил нам ночью четыре бутылки пива, — добавил Розен.