Искра жизни. Последняя остановка.

Анна (Мауреру). Я буду переодеваться так, чтоб вас не смущать, мимоза. (Подходит к шкафу, берет свои вещи, одновременно берет и штаны Росса, которые прячет в халат. Отходит за приоткрытую дверцу шкафа.) А пока глядите в сторонку!

Шмидт (заглядывает в ванную). Шкаф, постель…

Анна. Где?

Мак и Маурер выстукивают стены, передвигают шкаф, заглядывают под тахту.

Оставьте мою постель в покое, под ней никого нет.

Маурер. А на ней?

Анна. Во всяком случае, не вы, мимоза!

Росс. Анна, уймись! Господа выполняют свой долг. (Берет с полу бутылки и рюмки, ставит на стол.) Спасем бутылочку. А то, чего доброго, тоже ударится в бега. (Наливает рюмку, садится на диванчик.)

Анна, почти переодевшись, выходит из-за дверцы шкафа. На ней довольно элегантный костюм. Шмидт смотрит на нее. Она улыбается, заигрывая, указывает на Росса, потом на свою голову, дает понять, что Росс пьян и его не следует принимать всерьез; снова глядит на Шмидта, многозначительно улыбается. Шмидт изумленно смотрит на нее.

Анна (Шмидту.) Может, обыщете шкаф, господин обершарфюрер?

Шмидт подходит к шкафу, несколько раз тычет рукой в платья, отступает. Анна подходит к нему вплотную. Под мышкой у нее — свернутый в узел халат, в нем — штаны Росса.

Шмидт (смотрит на Анну). Все в порядке, куколка.

Анна (улыбаясь). Благодарю. (Небрежно бросает в шкаф халат, вынимает пару туфель, закрывает дверцу, надевает чулки и туфли, при этом выставляет напоказ колени.)

Шмидт (глядя на них). Другие выходы?

Анна (улыбаясь, заигрывая:). Только дверь. (Подходит к зеркалу, достает пудреницу.)

Мак. Немецкая женщина не мажется.

Анна (через плечо). Я наполовину итальянка.

Маурер. Не хамить!

Анна. Полегче, полегче, мимоза. У меня славные дружки. Надеюсь, вы выберете время с ними познакомиться. Если только до этого не придут русские.

Мак (резко). Что вы хотите сказать?

Анна. То, о чем сообщает радио. Хотите найти государственных преступников, пораньше подымайтесь с кровати, деточка.

Шмидт (Россу). Итак, кто вы?

Росс (небрежно). Петер Фольмер. Звание и часть сами видите. Лечусь в госпитале. Амбулаторным порядком.

Шмидт. Документы.

Росс (шарит в карманах). Анна, где бумажник? Он должен быть здесь.

Анна (подходит к нему). Что это значит?

Росс. То, что говорю. В кителе его нет.

Анна. Выходит, я его стащила?

Росс. Нет-нет! Но где-то он должен быть. Может, ты его спрятала?

Анна (неожиданно отвешивает ему пощечину). Вот тебе твой бумажник, пьяная рожа! А теперь проваливай! Пошел вон! Я спрятала его бумажник! (Шмидту.) Стащила — он это, конечно, подразумевает! Представляю, что в нем было! Долговая расписка? И больше ничего наверняка.

Росс. Документы, бумаги. Анна, опомнись!

Анна (снова отвешивает ему пощечину). Вот тебе бумаги. (Шмидту.) Заявился, надрызгался так, что и шагу не может ступить, да еще утверждает, будто его обокрали! Пошел вон из моей комнаты!

Шмидт. Ни с места! Входить и выходить только с моего разрешения!

Мак (ухмыляясь). Вот она, хваленая армия! Есть чем полюбоваться!

Анна (Шмидту). Вышвырните его отсюда! Пусть поищет свой бумажник на улице. Конечно, там и лежит. Кому нужен! Наверно, выпал, когда он выбросил из окна свой китель.

Мак. Видать, здорово нагрузился, хваленая армия.

Росс. Это не от коньяка, Анна. Это еще в госпитале.

Шмидт. Что за госпиталь?

Росс. Больница святой Гедвиги. Там меня просвечивали и перевязывали. Врач дал бутылку спирта. (Смеется.) За русскую иконку. Такая, в серебряной оправе.

Шмидт. Когда были в госпитале?

Росс. Вчера вечером. Сегодня опять надо явиться. Не сообщайте о бедняге докторе, господин обершарфюрер, ведь спирта — сущая безделица. Все равно кому достанется шнапс, русским или нам. Может, они уже заняли госпиталь? Вы не знаете?

Грета (открыв дверь, заглядывает в комнату). Ах, извиняюсь…

Маурер грубо втаскивает ее в комнату.

Анна (поспешно). Что, пришли русские?

Мак. Как? (Бежит к окну.)

Шмидт. Русские? Чепуха! Так далеко они еще не могли…

Анна. В двух километрах! Час тому назад. (Маку, насмешливо.) Последнее официальное сообщение по радио… отнюдь не распространение вражеских слухов! Два километра в час можно даже на самом тихоходном танке…

Шмидт. Чепуха! (Маку.) Что там на улице?

Мак. Ничего не вижу.

Шмидт (Анне.) Так что вы там говорите?

Анна (невинно). Я только спрашиваю. Пока вы здесь, я ничего не боюсь. Вы защитите нас.

Шмидт. Конечно. (Грете.) Откуда вы?