Искренне, твоя Любовь

Я лежала на снегу, запрокинув голову по своему обыкновению, и «падала в небо». Когда раздался волчий вой, на этот раз соло, я села и увидела невдалеке серого волка с голубыми как у хаски глазами. Легко выбравшись из сугроба, без опаски направилась к зверю. А чего мне было бояться? Я же вполне осознавала, что сплю!

Волк повел меня в лесную чащу. Он ловко пробирался под ветвями деревьев, отяжелевшими от снега, передо мной же все препятствия попросту расступались. Ах, да! Брели мы с моим четвероногим спутником по снегу, как святые по воде, не оставляя следов.

Путешествие вышло недолгим. Проскользнув между соснами на поляну, я остановилась, а волк продолжил путь. То, что за ним уже никто не следует, он заметил, лишь добравшись до дальних деревьев. Зверь обернулся, посмотрел на меня и мотнул лобастой башкой в сторону сосен, мол: «На выход!». Я покачала головой. Мне тут понравилось.

Волк сел. Я тоже. Прямо в снег. Он еще раз крутанул мордой. Я опять покачала головой. Зверь замер. Наверное, задумался. До чего в своих размышлениях он дошел, не знаю. Возможно, решил, что меня не стоит оставлять тут одну. Волк вернулся ко мне.

Вам когда-нибудь хотелось погладить хищника, не опасаясь укуса? Мне вот до того момента подобные мысли в голову как-то не приходили, несмотря на буйность фантазии. Однако раз судьба предоставила шанс хотя бы во сне — грех было от него отказываться. Я смело протянула руку…

На вас никогда не смотрели животные так, словно считали… странной? Ладно, назовем вещи своими именами! Словно считали дурой? Нет? На меня тоже. До встречи с этим волком!

В детстве у меня был кот. К нашему обоюдному удовольствию я частенько гладила его нос. Волчий нос в плане получаемого от процесса глажки удовольствия однозначно выигрывал! Шерсть на ощупь оказалась жестче кошачьей, но почему-то теплее. Эти тактильные ощущения были самыми реальными во сне. Зверь не возражал, хотя и особого восторга не демонстрировал, но все же по-джентльменски лег возле моих ног, чтобы мне не приходилось тянуться.

Вот так я провела всю ночь, наглаживая волчью морду и наблюдая, как падает снег. Проснулась, естественно, сонная и разбитая, будто посиделки в лесу были настоящими. Неудивительно, что после такого глаза слипались, а движения были заторможенными и неловкими.

Вставать не хотелось, а от мысли о предстоящей работе и вовсе становилось дурно! Если так пойдет дело, я не успею выполнить заказ до оговоренного срока. Вчера тоже весь день пошел насмарку. Оказалось, в гостиной мне тоже не работается. Никогда бы не подумала, что моя муза — настолько привередливая дама!

Можно было плюнуть на вдохновение и включить профессионала, но Дима не дурак, халтуру с одного взгляда распознает и выскажет свое неодобрение не только мне, но и тетушке…

Я задумалась над тем, какие еще комнаты остались не опробованными. Список получился короткий: малая спальня, хозяйская спальня, кухня, оранжерея и… кабинет!

Я подскочила на кровати. Точно! Мне так не хотелось возиться с цветами, что я напрочь забыла про кабинет!

Подхватив с пола штанишки, я принялась их натягивать. На этот раз они сопротивления не оказали, или же я была настолько увлечена идеей, что попросту его проигнорировала.

«Как говорила бабуля: сделал дело — гуляй смело!» — подбадривала я себя, роясь в творческом беспорядке на столе. Конверт с ключом отыскался на удивление быстро.

* * *

Ключик выглядел антикварным, замок пришелся ему под стать. Открывая его, я искренне переживала, не сломаю ли этот раритет, но нет, обошлось!

Распахнув дверь и окинув взглядом кабинет — видимую его часть — я испытала острый приступ ностальгии. Узор обоев поменялся, но оливковый цвет тетя решила оставить. Мелкие детали сохранили оттенок латуни, а вот шкафы и стеллажи она заменила, выбрав вместо венге состаренный дуб. По-моему, комната от этого только выиграла, став светлее и просторнее. Опять же — видимая ее часть. А мне требовалось пройти в относительно небольшой закуток, тот самый, что придавал планировке кабинета форму буквы «Г».

С тем, чтобы заглянуть туда, вышла заминка. Слишком уж свежими оказались воспоминания из отрочества. Нет, пробравшись сюда в четырнадцать лет за книгой — кстати, мне обещанной! — ничего страшного и ужасного я не увидела, но увешенная картинами стена произвела неизгладимое впечатление. Дело в том, что в тот раз ее украшали целых шесть мужских портретов с погрудным изображением в натуральную величину. Выполнены они были отменно и настолько реалистично, что я попросту замерла на месте, глядя на молодых дядек, взирающих на меня со стены как из окошек. Помнится, я даже пролепетала нечто невнятное вроде: «Здрасьте! Извините, я за книжкой!». А когда поняла, что это всего лишь картины, почувствовала себя такой идиоткой, что во взоре каждого незнакомца, мне почудилась насмешка.