Искривленное пространство (сборник)

Коэффициент дельта Ир… превыше его. До сих пор даже прославленный Александр Сфагнум не мог объяснить своим созданиям, биокиберам, что же это такое — фантастический, нематериальный коэффициент дельта Ир. В сфере человеческих эмоций как будто проще. Люди странные, каждый из них немного разный, как листья на дереве. Но киберы, как и люди, не знали — как объяснить существование коэффициента дельта Ир.

Люди… смотрели на кибера, он — на людей.

— Имелла? — вопросительно произнес Гиднум, но она понимала, ему не о чем спрашивать и нечего сказать ей сейчас.

Майкл Арм после операции не проснулся.

Майкл Арм был настолько известным на Инкане биологом, что в числе десяти ученых имел доступ во Всеинканский информационный центр «Зета-люкс». Отец двух детей — сына и дочери. Его жена, Виктория Ленка — известная на Инкане певица. Об этом давно знали Гиднум с Имеллой. И о взрыве на прошлой неделе в помещении информационного центра «Зета-люкс» им тоже было известно. Взрыв этот, такой неожиданный и совершенно не объяснимый для людей и киберов, как бы по счастливой случайности повредил всего лишь 127 ченов памяти в блоке биоинформатики. Ученый-биолог Майкл Арм взялся возобновить утраченную информацию.

Он очень быстро справился с этой работой. Правда, он «забыл» имена трех своих предшественников, оставшись, таким образом, единственным основателем нового направления в биологии, не получившего еще названия.

Но в то время, когда он скончался после операции, об этом еще не знали ни Гиднум, ни Имелла, ни знаменитый Николиан Бер — не знал никто.

Смерть Майкла Арма казалась всем такой же случайной, как и взрыв в информационном центре «Зета- люкс» и, тем более, никак не связанными друг с другом.

III

На большом экране телеинформатора плакала женщина, ее длинные рыжие волосы развевал ветер. Передавали очередную постановку драматурга Жалио. За столиками кафе «Веселый долгожитель» сидели преимущественно работники Инканского исследовательского центра проблем долголетия. Курили ароматные арниковые сигареты, пили кофе, смотрели на экран, громко разговаривали и смеялись, и временами не было слышно, как плакала женщина, закрывая лицо ладонями.

— Ланетта, не пора ли ее утешить? Сколько она будет рыдать? — биокибер Камчуг встал из-за стола и подошел к стойке.

Ланетта послушно нажала розовую клавишу, и изображение на экране исчезло.

— Дай мне еще бокал инканского.

Биокибер Ланетта, профессионально улыбаясь, наполнила бокал.

— Как настроение? — спросил Камчуг непринужденно.

Она не привыкла видеть его таким. Научный консультант профессора Тихона Раста всегда оставался для нее образцом сдержанности и солидности.

— Благодарю. Ты сегодня такой веселый, как никогда.

На лице Камчуга родилась улыбка. Он сделал небольшой глоток.

— Что в мире новенького? Я всю неделю не выходил из лаборатории.

— Новенького?

— Да, какие новые сплетни собрала ты за эту неделю?

— Вчера я слышала, что пропал старый Пелун.

— Тот, что из центральной селекторной?

— Да. Болтали, что его поймали те… — Она указала пальцем вверх. — Ну, из Двенадцатого антимира, и разобрали его на запчасти.

— Какие глупости, Ланетта! — презрительно поморщился Камчуг. — Антимиры… запчасти. Видать, опять напился боро и отсыпается, старый плут.

— Не знаю… так, краем уха слышала.

Камчуг залпом допил инканское, похлопал Ланетту по плечу.

— Сегодня чудесный денек, не правда ли?

— Сегодня ты очень странный… Что вы хотите? — спросила она человека, который подошел только что.

— Бокал эклектона и пирожное.

— Напиток, не достойный кибера, — громко рассмеялся Камчуг.

— А я не кибер, — тихо, но с раздражением ответил человек.

— Вот как, — удивился Камчуг. — Вы работаете в Центре? Я вас впервые вижу.

— Я вас — тоже. — Человек устало отхлебнул голубой напиток из бокала.

Ланетта наклонилась к Камчугу и испуганно прошептала:

— Что с тобой? Это же Антон Верес, заместитель заведующего лаборатории сердечных исследований.

— Вот как! — пренебрежительно взглянул на человека.

Камчуг и сам чувствовал, что его поведение недостаточно синхронизированно с импульсами центрального директа, но это его мало тревожило. Своему поведению он находил оправдание, казавшееся ему настолько весомым, что удивлялся — почему он не кричит на весь мир о тайне, которая открылась ему?

Камчуг неделю не выходил из лаборатории. Тихон Раст потребовал срочно обработать результаты эксперимента с новыми культурами алоренальных структур.