Искры

Увлеченные этим разговором, мы с Маро не заметили, что с вершины холма за нами наблюдают четыре человека. Они подошли к нам. Это были охотник Аво и три моих товарища — Аслан, Каро и Саго.

Старик обнял меня и Маро и радостно воскликнул:

— Оба вы достойны называться детьми охотника Аво!..

Глава 18. ЯБЛОКО РАЗДОРА

Вечерний сумрак окутал голые вершины гор. В долинах свет потускнел и лишь золотистые облака, которые огромными глыбами плыли по высокому небу, горели в пурпурных лучах заходящего солнца. Был чудный вечер. Был один из тех часов горного вечера, когда сладко звучат песни пастухов, когда так приятно прислушиваться к разноголосому блеянию возвращающихся с пастбищ овец и веселому ржанию лошадей, целыми табунами радостно и быстро спешащих к своему ночному пристанищу. В этот час ветерок нежно касается лица и мелодичным тонким голосом напевает: «Вдыхай в себя полной грудью благоухание, похищенное мною с тысячи цветов!..»

Но я не чувствовал этих звуков, я не слышал ни мелодии зефира, ни песни пастуха — я был очарован одной только Маро. Я постоянно видел ее и слышал только ее голос, хотя она ничего не говорила.

Возвращение в деревню К. длилось довольно долго, потому что мы шли теперь по совершенно другой дороге. Уже давно нас окутал сумрак, и звезды летней ночи сверкали дивным блеском.

Предметом разговора была последняя охота. Старик Аво в шутку насмехался над промахами Аслана и Саго. Оба они неудачно стреляли в кабана. Саго старался оправдать себя, приводя различные причины, Аслан же ничего не отвечал, он погрузился в тяжелые думы. Каро был веселее обыкновенного. Он с братской сердечностью положил руку на мое плечо и сказал:

— А ты, Фархат, не лишен смелости, из тебя что-нибудь да выйдет.

Маро шла впереди нас со своим отцом. Она хранила глубокое молчание. Казалось, гордость ей не позволяла выслушивать похвалы, которые сыпались на нее, или же она не хотела напоминать, из какого трудного положения она меня спасла. Она старалась, чтоб возможно меньше говорили об этом. Я несколько отстал от своих товарищей и беседовал с Каро. Саго подошел к нам и без всякого повода с нашей стороны, как бы сам про себя, сказал:

— Удивительная вещь, судьба! Говорят, она чудовищная женщина с двумя лицами, спереди и сзади. Переднее лицо свежее и красивое с вечно улыбающимися глазами, которыми она смотрит на своих любимцев. Другое лицо — дряхлое, морщинистое, как у отвратительной старухи. Только один глаз на мрачном челе, да и тот слепой. Она всегда обращает ко мне это лицо — коварное с ужасными морщинами, и я всегда слышу, как ее сухие и бледные уста произносят: «Не жди от меня никакого добра…»

После минутного молчания, он продолжал еще более взволнованным голосом:

— Говорят, в наши дни не бывает чудес. Что же это, черт возьми, как не чудо: две добычи разом…

Теперь я понял, что полупомешанный Саго язвительно намекает на меня и Маро.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросил я.

Он ответил с еще большим волнением:

— Именно две добычи: одна — кабан, а другая — сердце Маро!

Эти слова он произнес так, что я пришел в ярость. Но он продолжал, не обращая на меня внимания.

— Ведь Маро не маленькая добыча… чтоб ее поймать, нужна великая отвага…

— Если ты будешь продолжать говорить такие глупости, то… станешь третьей моей добычей, — сказал я и в руке моей сверкнул обнаженный кинжал.

— Стоит ли из-за этой дикой кошки драться? — вмешался Аслан, подойдя к нам…

— А! Видно и тебя она оцарапала! — обратился я к Аслану еще больше разгневанный.

Он ничего не ответил.

— С кошкой нужно обходиться по-кошачьи, чтоб не испытать на себе, каковы ее когти, — сказал с огорчением Саго.

— С собакой она никогда не может жить мирно, — сказал я.

— Стыдно, ребята, — властно вмешался Каро и с быстротой молнии отнял у меня кинжал.

Аслан не тронулся с места и даже не дотронулся до своего кинжала. Это пренебрежение еще больше оскорбило меня. А Саго стоял поодаль и смеялся. Он взял Аслана за руку и отведя его в сторону, сказал:

— Пойдем, не стоит связываться с ребенком…

Я и Каро остались одни. Старый охотник и его дочь далеко опередили нас и не могли понять, что произошло между нами.

Каро начал говорить, что мой гнев был совершенно неуместен, что я напрасно оскорбил своих лучших товарищей, которые меня так же любят как и сам Каро. Он сказал, что я не только не мог бы одолеть Аслана, но что и маленький Саго так ловок в бою, что непременно убил бы меня, и что они только пожалели меня. И преподав мне много наставлений, он добавил, что Саго не виноват, потому что уже несколько лет как он влюблен в Маро, хотя и не пользуется взаимностью с ее стороны. Вот все, что я понял из слов Каро. Большая часть его слов осталась для меня непонятной, вследствие волнения, которым я был охвачен в ту минуту. Я еще дрожал всем телом. Язык мой, казалось, был связан и я ничего не мог ответить.

— Ты еще молод, Фархат, я тебя не обвиняю, — прибавил Каро. — Твои товарищи хорошие люди, они опять полюбят тебя и простят.