Искры и химеры

– Держись за свою веру в чудеса. И найди Рюкина. Скажи, он мне должен слишком много. Он поймет.

«Вы дьявол?» – испугалась девушка.

– Разве что созданный людьми. – Его лицо помрачнело.

Незнакомец отлип от стены, выпустил изо рта последнее облачко дыма, вытряхнул трубку в урну и спрятал в кожаный мешочек. И пошел прочь, на ходу засовывая мешочек в сумку через плечо.

Ксана хотела было его догнать, но поняла – уже не может различить фигуру давешнего собеседника в толпе. Вон иностранные туристы гуськом топают за машущим шведским флажком гидом, щелкают фотоаппаратами. Вон ребята раздают рекламные листовки. Плюшевый волк в чепце и переднике зазывает прохожих в кафе с детской игровой площадкой. А незнакомца с трубкой нет и в помине.

Ксана вздохнула и побрела по улице. Где искать Рюкина, она не имела понятия. Зато верила – найдет обязательно. Рюкин же друг Вителя, он обязан помочь!

Но постойте, она поняла, с кем только что беседовала! Это было невозможно, невероятно! Если представить, что химера-телохранитель по имени Денис состарился лет на двадцать-тридцать, получится очень похожее лицо. С этого дядьки лепили клона? Сегодня дядька был у них дома: насмешливый и неприятный Орэф. Тогда понятно, отчего он знает ее, Вителя и Илью!

Москва. Дора

Машина была неприметной легковушкой, кои тысячами разъезжают по улицам России. Не новая, с поцарапанной дверцей, давно не мытая. Но Доре все равно казалось – все водители обращают на них внимание.

Машка уселась на заднее сиденье – задумчивая, чужая. Опять за что-то дуется. Трогать «сестренку» не хотелось, потому Дорофея заняла переднее кресло рядом с Левашовым. Другие авто уже мчались к указанному Гошей адресу. Разговор не клеился, Павел думал о своем, управлял машиной, как казалось девушке, едва касаясь пальцами руля.

Дора закрыла глаза. Под тонкой кожей век ей вновь почудилась Дарья Фелисия – довольная собой и жизнью, красивая, молодая, проживающая одно из своих воплощений в калейдоскопе миров. Она бы точно уже разобралась в происходящем!

Жаль, Доре недоступны знания мертвого двойника. Лишь сны обрывочные, яркие, до боли реалистичные. Там, в загруженных йоттабайтах памяти Дельты скрыты ответы на невысказанные вопросы, жуткие тайны, величайшие открытия…

Машина застряла в пробке. Котел человеческих эмоций забурлил раздражением. Впереди отчаянно сигналил нетерпеливый автомобилист, точно надеялся разжалобить сурового бога московских дорог.

Ланс уже не ощущался, и от этого становилось одиноко и холодно. Зато под подушечками пальцев покалывало, глаза слипались.

…Вспышка света под веками. Город у теплого ярко-синего моря. Соленый прохладный ветер. Ранняя весна. Бело-розовые сады по склонам гор. Первая трава вперемешку с одуванчиками. Нарциссы… Воображение или, скорее, чужая память одну за другой дорисовывала детали на холсте видения. Дорисовывало с пугающей точностью. Косые выжженные проплешины в полотне лежащего в стороне города. Десятки военных кораблей в заливе, ожидающих команды к атаке…

Пахнет цветами, гарью, сырой землей и свежими досками. В небе кричат чайки… Дарья Фелисия в окружении незнакомых людей стоит на обочине дороги, за которой начинается крутой спуск к морю. В руке Дельты нелепый желто-коричневый пистолет, больше похожий на детскую игрушку, чем на оружие. Женщина собиралась уходить из мира. Остальные из ее команды сбежали месяц назад, а она все медлила, завершала дела.

Дождалась. Со дня на день почернеют и превратятся в головешки восхитительные сады. Обрушатся объятые пламенем дома, выстроенные из блестящего на солнце светлого камня.

Дарье Фелисии не страшно, установка ретросдвига дожидается ее в съемной квартире. Но город приглянулся ее жестокому сердцу, и она решила сделать горожанам прощальный подарок.

«Не спасетесь, так отомстите», – говорит она.

Рука поднимается вверх, взгляд находит цель – одинокий платан в стороне от остальных деревьев. Над ним кружат птицы. Пальцы чувствуют шершавый курок. Выстрел.

Птицы продолжают кружить над деревом. Одна из них пытается присесть на ветку и пролетает насквозь, недоуменно кричит, кувыркается в воздухе, выравнивает полет и вновь не находит опоры для лап.

За спиной женщины восхищенно шепчутся. А Дарья Фелисия медленно поворачивается к зрителям:

«Дальность невысока. Чертежи я оставила, с увеличением массы заряда вдвое площадь поражения возрастет в шесть раз. Подберетесь поближе и сможете…»

Еще один гудок рассеял видение, Дорофея рассеянно заморгала. Выходит, Дарья Фелисия знала о природе аномалий! Вытащить бы ее память наружу!

Левашову о таком не расскажешь. Только Нике, Роберту и Броне. Те точно разберутся с ее видениями.

«Я стала эгоисткой, – прижав ладони к глазам, подумала она. – Прав док, Ланс взрослый, хоть и выглядит почти как мой ровесник. Захочет, сможет о себе позаботиться. Я же должна помочь остальным».