Искры и зеркала

Дальше Дорофея ничего не помнила, ибо провалилась в сон. Снился ей Ланс отчего-то в черном паучьем панцире, в рыцарском шлеме, со щитом в виде перемотанных скотчем клавиатур в одной руке и огнетушителем в другой. Ланс гонялся за ней, Дорой, по сплетенной из проводов паутине и кричал Борькиным голосом:

– Ты хочешь вернуться домой? Хо-очешь?

20 июня. Барск. Ника

Собиравшиеся ночью тучи к девяти утра застелили все небо, темнея и уплотняясь у горизонта, обещая к полудню если не грозу, то обильный ливень. Внизу, у основания небоскреба, гнулись деревья, ветер швырял в лица пыль и оборванные листья, брызги с волнующегося озера. Зябко, неуютно.

Спрятаться бы в уютной комнате, сварить кофе, вести долгие беседы с друзьями или уединиться с хорошей книгой. Нет, приходится работать, да еще как. И за твоей спиной стервятниками стоят трое – один другого краше. Бывший муженек (чтоб его номинировали на Нобелевку а потом вручили ту главному конкуренту), его новый начальник (все недосуг с ним разобраться) и Кощей (куда без него, родимого).

Вымотанная до предела Вероника встала с кровати, на которой лежала погруженная в гипнотический сон Дора, и воззрилась на замерших в стороне зрителей.

– Сомневаюсь, что она еще что-нибудь вспомнит.

– А если уточнить про увиденное на экранах компьютеров? – не унимался Председатель.

– Григорий Константинович, девочка не только описала, но и зарисовала все, что успела рассмотреть, – нахмурилась наставница. Ох, как хотелось поесть и завалиться спать на сутки, отключить телефоны, снять браслет. Наивные мечты. – Нет смысла больше выпытывать. Лучше займемся поисками мальчишки, не так ли, месье Робер Ноэль?

– Вне научных кругов предпочитаю именоваться русским именем, – как ни в чем не бывало улыбнулся профессор Ноэль-Никитин.

Закрывается, не прочтешь с ходу. А может, происходит из породы нечитаемых сенсами людей, бывают и такие. Но у нее, Вероники, богатый опыт в раскалывании орехов, будет время рассмотреть душу ботаника под микроскопом.

– А пакостишь хуже вражеского шпиона, – не удержался Бронислав, переходя из Дориной комнаты в гостиную. – Воспитал помощника, а нам отдуваться.

– От Ланса я меньше всего ожидал подлости, – расстроенно вздохнул Роберт. – Но согласитесь, мальчишка – гений, сделал то, что оказалось не по зубам Соловьеву и компании.

– Как и тебе, Эйнштейн, – процедил сквозь зубы проследовавший за ним Броня.

Он плюхнулся на диван, закинул ногу на ногу. Присевшая рядом Ника казалась игрушечной, воздушной.

– Бросьте, Ноэль, или как вас там. – Кощей, вошедший в гостиную последним, скептически наморщил лоб. – Вам направили этого паренька из Барска пять лет назад, и вы не разобрались?

– Вы за всех своих людей поручитесь, Председатель? – Воздух зазвенел от праведного гнева профессора.

«Неплохо играет, – усмехнулась про себя Ильина, поглядывая на Роберта. – Но сейчас переусердствовал. Кощея на “я ни при чем” не возьмешь».

Многие годы без труда читая эмоции людей, она научилась угадывать подлинный подтекст человеческих слов, даже не снимая искусственно возведенный барьер между собой и подопытными. Вот и сейчас, глядя на заезжего умника и изученного Председателя, она могла предугадать исход их словесной схватки. Если, конечно, Никитин не остановится.

Ой, за стеной очнулась девочка. Помочь глупой мухоловке уже нельзя, таланты проснулись и будут набирать силу. И еще хуже, об этом догадываются не только собравшиеся здесь. Как оградить дурочку от ошибок, наставница пока не решила.

Главное во время развития дара – не наломать дров. У Вероники не получилось. Первым неприятным открытием для нее стал характер супруга, его жгучая зависть к ее обретенному таланту, затем должности. Разобравшись с Броней, она не смогла притормозить, перепортила отношения с коллегами, а восстановить хрупкий мир удалось не со всеми.

– Поверьте, я жажду отыскать его еще более, чем вы! – продолжал тем временем убеждать собравшихся Никитин. – За свою жизнь я и так превысил лимит неприятностей на квадратный сантиметр собственной шкуры! Добавлять к ним малолетнего идиота не собираюсь! – Он раздраженно стукнул кулаком по дивану.

Вот и она – виновница переполоха. Непричесанная, в помятом костюме, но любопытство оказалось сильнее желания выглядеть красиво, застыла на пороге, прислушивается, высматривает. Мухоловка она и в Африке мухоловкой останется.

Председатель презрительно отвернулся от сверкающего карими глазищами Никитина, всем своим видом говоря: «Я от вас ничего другого не ожидал». Заметив Дорофею, старик поманил ее пальцем и постучал ладонью рядом с собой, точно домашней кошке: мол, садись. В груди девушки всполохами темно-синего пламени зашевелилось возмущение, но спорить с Председателем, метко прозванным Кощеем, она не решилась. А старик вновь обратил гнев на Никитина:

– Малолетнему идиоту, кстати, напомню, реально ему двадцать девять лет, удалось то, что не сумел ни один из вас! Он не только построил установку ретросдвига, но и побывал в другом мире, без проблем возвратившись в собственное тело.