Искры и зеркала

То, что Броня не выходит из состояния раздражительности и злости на весь мир, ее ничуть не удивило. Биополе бывшего муженька светится оранжевыми и красными огнями, искрит разрядами неприязни и зависти. Ей-богу, перегорит, дурак, раньше срока. Потому и результатов в науке не получает, на зависть душевные силы растратил. Нет у него дара, и что с того? Зато есть многое другое, за что она некогда полюбила его без оглядки.

Никитин-Ноэль внешне спокоен, даже улыбается, Ника чувствовала это даже через прикрытые веки. Особых талантов у него нет – течение сил ровное, без завихрений и всполохов. Обычный человек на первый взгляд. Но откуда ему открыты, по словам Бронислава, казалось, навсегда утраченные чужие изобретения? Та же башня Теслы, которых всего семь в мире насчитывается. Три из них – уменьшенных, в экспериментальном режиме работают на Барск, хотя способны с избытком снабжать энергией весь регион.

Лифт отсчитывал последние этажи. Но Ника засекла странные волнения энергетических полей высоко над ними, встрепенулась, спешно ударила кулаком по кнопке остановки. Спутники воззрились на женщину с немалым удивлением.

– Ты чего?

Удивленный голос Брони не сбил ее концентрации. В квартиру пожаловали незваные гости, их следует поймать за руку.

Медленно! До болезненного нытья зубов медленно тащилась наверх стеклянная кабинка. С шипением раскрылась дверь, и Ника, бесцеремонно оттолкнув плечом Роберта, помчалась к Машиной комнате, уже зная – опоздала. Похитители сделали ей «подарок», возвратив девочку туда же, откуда вчера забрали. Теперь доказательств не сыщешь, хоть разбейся!

– Маха! – Вопль Доры пресек попытки взрослых что-либо спросить у испуганно озирающейся девушки. – Маха, где ты шлялась? Мы весь город вчера обегали. А ночью нас с Розой похитили! Ланс увел у Ники из-под носа! Тебя тоже он похитил, да?

Глупое юношеское выражение эмоций. Но Ника сама сейчас была готова прыгать. Девчонка жива-здорова.

Не мучили, опытов не ставили. А в мозги залезть могли. Обознались, поняли и вернули? Нет смысла гадать.

Оттолкнув прочь Дорофею, Вероника присела рядом с удивленно хлопавшей глазами Марией Ивановой, взяла ее за руку и поинтересовалась:

– Что-нибудь помнишь?

– Меня похищали? – В глазах Маши читалось удивление.

Роберт, опустившийся рядом с Никой на корточки, энергично закивал.

– Я смотрела телевизор, – девушка начала неторопливо проводить ревизию своих воспоминаний, – потом… потом меня в шею ужалила пчела. Я позвала на помощь. И все. Больше ничего не помню. Очнулась здесь только что. Я есть хочу. Очень.

– И почему я не удивлен? – хмыкнул Бронислав. – Сонные дротики, похоже, табельное оружие твоего ученика, Ноэль.

– Но у него нет исключительного права на их использование, – огрызнулся ученый.

– Девочку в мою лабораторию, – распорядилась Ника. – Проверим, чем ее усыпили и отчего так быстро и аккуратно вернули.

В душе забрезжили подозрения, но озвучивать их в присутствии Брони не хотелось. Высмеет, а сам помчится перепроверять теории, чтобы в случае успеха первым собрать лавры.

Колючий профессор Ноэль-Никитин (она никак не могла для себя определиться, как его называть) вызывал гораздо больше доверия. И еще много чего вызывал. И это пугало и раззадоривало одновременно. Лезли мысли о прогулке по окраине Барска, о посиделках в кафе или лучше на обвитой виноградом веранде загородного домика, о легких шутках, долгих взглядах, как бы случайных прикосновениях и черт знает о чем еще. Но боже, зачем ей это сейчас, когда идет такая игра?! Прислали же ей этого… с горбинкой на носу…

Лифт сполз вниз, послушно отсчитав сорок этажей. Воздух пах пылью и грядущей непогодой.

Уныло переминался с ноги на ногу курьер из кофейни с пятью внушительными стаканчиками кофе. Один пришлось сразу отдать Маше, пусть восстановит силы.

Ага, а вот и машина из лаборатории. Оперативно.

Мотор загудел, выражая готовность рвануть вперед, к сияющему стеклом дворцу – единоличной вотчине главного специалиста по психологии клонов в городе.

Этажи, коридоры, приветствия – привычные и каждый раз согревающие сердце. А чего еще она добилась? Только этого. Много или мало?

Веронику всегда влекло за грань. Еще шажочек, привстать на цыпочки, прислушаться, присмотреться, урвать толику неизвестности у Вселенной, изучить, запрятать в шкатулку памяти, точно изысканную драгоценность, и продолжать поиск. Ни власть, ни почет, лишь это едва уловимое ощущение обретения чего-то невесомо-хрустального, таинственного, делали ее баснословно богатой и иногда счастливой. И этот Ноэль… Она могла поклясться, он смотрел на жизнь так же. Да что это такое?! Миллион подзатыльников себе, глупой! Опять мысли сбились на него!