Искры и зеркала

Представьте себе прямоугольное, тянувшееся на два-три квартала в длину и ширину сооружение высотой от двадцати до тридцати этажей ввысь и до восьми вглубь, густо заселенное людьми. Каждой семье отводится квартира-ячейка строго установленного размера, в зависимости от класса и ранга ее обитателей. Рядом, в этом же здании, находятся школы, детские сады, пункты первой помощи, магазины и развлекательные площадки, какие-то мелкие производства. Можно жизнь прожить – и ни разу не выйти наружу, не увидеть солнца.

Несмотря на обширные территории, пригодные для жилья, чиновники старой России приняли данное постановление на ура, начали возводить «социальные» ульи где нужно и где нельзя. Одно время жить в «компактном социальном жилье» было модно. Ну да, спасаешь мать-природу бережешь пространство для будущих поколений, экономишь энергоресурсы. Решилась проблема пустеющих деревень, отдаленных поселков. Людей чуть ли не силой переселяли в пригородные новостройки, словно загодя освобождая территории не только для агропоселений, но и для будущих переселенцев из Китая и Индии.

Доре еще повезло: ее родителям досталась квартира с двумя окнами – невиданная роскошь для таких строений. Теперь наверняка условия их проживания пересмотрят. У отца с матерью контракт на пятнадцать лет с правом продления до пожизненного. Она, Дора, в бегах. Но сейчас важно собрать вещи и побыстрее убраться отсюда, пока Бета не опомнился.

Так, самое необходимое в рюкзак и бегом-бегом через другой выход, через магазин и автостоянку – на волю.

Выбраться, затеряться среди редких в столь позднее время прохожих. Вот кафе – уютно, тихо, лишних вопросов не зададут. Там можно пересидеть до рассвета, все обдумать, продолжить подчищать за собой Сеть.

С шести утра торговая жизнь в мегаполисе оживает. Открываются магазины и некоторые салоны красоты, чтобы спешащие на службу граждане успели привести себя в порядок. К восьми утра Дора изменила цвет волос с черного на пшенично-золотистый, стала обладательницей модной стрижки и завивки, проколола уши, переоделась в строгую одежду курьера, приобрела велосипед и влилась в общий поток разъезжающихся по университетам студентов и торопящихся в офисы служащих.

Покинув район «социальных ульев», она покатила по строгому деловому центру, не отвлекаясь на шум машин на многоуровневых трассах, на возню строителей на высоте пятидесятых этажей небоскребов. Подумаешь, вторая в городе воздушная линия монорельса строится…

Стали попадаться парки, строй небоскребов сбился, захирел, вовсе оборвался перед выкрашенной в горчичный цвет стеной пищекомбината. За ним лежали домишки старой постройки, а далее – остатки не расселенного до конца Чайнатауна, уже подготовленного к сносу. Пробравшись между тележек торговцев, легко обогнав катающего туристов рикшу, девушка выбралась на Храмовую площадь, где сделала вынужденную остановку.

Пролежавшее больше недели без движения тело болело. Если сюда Дорофея добралась на чистом упрямстве, то дальше…

Так, нужна передышка. Возле православного храма есть скамейка. Никогда ни во что не верившая Дора и раньше любила приезжать сюда в дни религиозных праздников смотреть на яркие одежды верующих, на их озаренные изнутри лица, послушать пение и проповеди. И хотя для девушки это была увеселительная прогулка, кое-какие знания о культуре живущих по соседству народностей она почерпнула.

Вон возле стены индуистского храма остановились две женщины в сари. Одна – пожилая на вид индианка, другая вполне славянской наружности, молодая, полноватая, улыбчивая, следит за старшей, старательно копирует ее движения, учится.

Возле католического храма пустынно, а вот на здании синагоги вешают объявление о скором концерте.

О чем думали власти, когда собирали верующих в одно место – непонятно, но беспорядки здесь происходят регулярно. Хорошо еще, что мечеть и дацан возвели несколькими кварталами левее. Видать, места тогда свободного не было.

Дора махнула рукой на приличия и вытянулась на скамейке, вслушиваясь в голоса верующих, всматриваясь в серое небо. Встающее солнце с трудом пробивалось сквозь смог. Крестик самолета оставлял за собой постепенно распадающийся на белые неаккуратные хлопья след.

Нужно ждать сообщения от Ноэля. А через полтора дня от Ланса и, возможно, от координатора. Ноги болели, голова тоже. Гул голосов и звон с колокольни православного храма мерк перед нарастающим шумом пробудившегося мегаполиса. А ведь девушка уже начала отвыкать от родного мира, захваченная новой, необычной Землей-56. Там у нее появлялись друзья, прорезались необычные способности. Там она полезна и нужна, пусть и как объект для изучения.

– Подай денюжку помоги старой женщине, – отвлекла ее от грез о Барске нищенка.

Дорофея спросила ID старушки. Без чипа, с перемотанным скотчем планшетом ходит, действительно нуждается. Жадничать девушка не стала, щедро выгребла остатки со счетов и скинула нищенке. Не много, но на неделю обедов в социальной столовой хватит.

– Благодарю. Благослови тебя Господь! – удивленная такой щедростью, поклонилась старушка.