Искры и зеркала

Ника хотела еще немного поиздеваться над бывшим, но вовремя остановилась. Вон как Дорофея нахмурилась. Не стоит девочку и дальше расстраивать, ей и так нелегко, что любимый перенесся в чужой для него мир вместе с таинственным и грозным координатором. Поэтому Ильина решила подтолкнуть собравшихся в палате к обсуждению:

– Есть идеи, как эта тварь попала в Броню?

– Никки, – оживился Ноэль, – идеи есть. Но вначале попроси своих сотрудников сделать нам чай. Я с утра бегаю, точно заводная машинка, а ни капли топлива еще не получал, – и будто ни в чем не бывало, продолжал. – Как я понял, энергетическая структура этой твари была повреждена. Она не могла мигрировать, застряла у нас, подселившись к человеку. Сил захватить власть над телом она не имела, поэтому после периодов короткой активности впадала в продолжительную спячку. При этом носитель то ли не замечал ее, то ли списывал пробуждения паразита на кратковременные недомогания. Могу предположить, что при попытке миграции она могла погибнуть, потому не рисковала, нашла добровольцев в лице нашей пятерки, тогда еще восьмерки. А вот дальше, если я правильно понял. – Он сделал эффектную паузу.

– Не томи, Эйнштейн! – разозлился Бронислав, отмахиваясь от надоедливой мухи.

– Дальше – совсем интересно, – таинственным шепотом продолжал интриговать Роберт. – Первым носителем была женщина. Предположу, повторяю, только предположу, что тварь могла перебраться в более молодое тело – к ее ребенку и так далее. Броня, среди твоих предков были чекисты?

– Нет, – уверенно заявил Соловьев. – Мои предки из купеческого рода, таким после революции в органы власти дорога была заказана. На заводе служили, в школах учителями работали.

– Да, – Роберт щелкнул пальцами, – скажи, у тебя подобные приступы забывчивости уже были?

– Нет, – снова разочаровал его Бронислав.

– Хм… ага… Понятно, – протянул Роберт, опасно накренив стул, – значит, заразился два дня назад. Это когда мы с девочкой в прошлое лазили. Рассказывай, где был, что делал. Только честно, это важно.

– С вами был, Нику отвез отсыпаться, потом в больницу к Ольшевичу ушел. Меня тогда как при гриппе скрутило, мышцы болели, голова. Думал, это оттого, что старик у меня на глазах умер, до последнего вздоха за руку держал, не отпускал.

– Стоп, – прервал его рассказ Ноэль. – Никки, можно биографию дедушки на просвет изучить и предков его? Ему уже все равно, а нам польза.

– Сейчас свяжусь с информаторием, – согласилась Вероника.

Вошла медсестра, вкатила на больничном столике дымящийся чай и целое блюдо выпечки, стрельнула глазами в сторону Брони, отчего тот расцвел, уселся поровней.

– Ого, вот как мы нимб подзаряжаем, через почитательниц и поклонниц, – подмигнул ему Роберт, хватая с блюда самую поджаристую слойку.

– Развивай свою теорию дальше, – напомнил о себе Кощей.

– Дальфе шдем отфета про Ольфефиша, – с набитым ртом ответил ему Роберт. – Я фам не скашошник, а ушеный.

– Дай поесть человеку, – охладила любопытство Председателя Ника. – Сейчас ребята разузнают и перезвонят.

Вероника прислушивалась к себе, не понимая, как она, сенс немалой силы, проглядела угрозу? И в ком? В изученном Броне, а до этого, вероятно, в его учителе, с которым у нее были очень хорошие отношения. Предположим, Марат здесь человек чужой, ему нет дела до местной мышиной возни. Ланс охотился за Гаммой. Сашка молод, не обучен до конца. Эх, плохи дела. Вон и Дорофейка убивается. Жалко девчонку.

– Ника, убила бы муху, а то в чашку залетит, – закапризничал Соловьев. – Ты умеешь, сам видел.

– Броня, не хочешь побыть настоящим австралийским аборигеном пятого года? – спросил Роберт, подмигнув девочкам.

– Это как? – Машка уже начала скучать от взрослых бесед. Доре, погруженной в переживания, вообще было не до них.

– Есть такой древний анекдот, – охотно поделился профессор, дожевав булку. – Человек, первый год проживший в Австралии, если в его чашку угодила муха, выплеснет чай и тщательно вымоет посуду. Проживший два года в Австралии уже не так тщательно будет мыть чашку. На третий год он не будет мыть чашку вовсе, просто заварит новый чай. На четвертый год вынет муху и продолжит чаепитие. А на пятый год, – Ноэль потер в предвкушении руки и азартно блеснул темными глазами, – он обрадуется заку-уске!

– Фу, гадость, – наморщила нос Маша, чем еще больше раззадорила развлекающегося Роберта.

– Так что наш несостоявшийся пилигрим никакой не австралийский абориген! – подытожил свое хулиганство профессор. – Никки, там есть результаты?

Ильина молча подвинула свой стул к Роберту, вызвала на браслете функцию голографического планшета и продемонстрировала полученные данные. Ноэль пробежал текст глазами, победно улыбнулся: мол, я же говорил.

– Поздравляю, ваш Ольшевич потомок чекистов. Бабка Раиса Кудрявцева и дед Яков Головня – оба служили в органах. Хм, вот откуда связи и возможности у нашего нарушителя границ. Дорофея. – Он перепутал девушек и обратился к Маше. – Не передумала спасать мир?

– Нет, – твердо ответила Дора.