Искры моей души

Донал, немного виновато посмотрев на меня, уложил обратно на кровать и, резко развернувшись, встретил графа еще одним мощным ударом снизу в челюсть. Мне даже показалось, я услышала противный хруст, и к горлу подкатил комок. Кавендиш булькнул, закатил глаза и рухнул на пол без движения, а вот пламя из камина с ревом рванулось по стенам, и в груди екнуло от беспокойства. Спальня начала наполняться дымом, и Донал, подхватив меня на руки, поспешил выйти из комнаты в коридор, а там… Бегала с испуганными криками прислуга, пахло гарью, и, кажется, горело не только в спальне. Едкий дым лез в глаза и нос, я тут же закашлялась, и Донал поспешил к выходу, крепко прижимая меня к себе, и наконец мы выскочили через задний вход на свежий воздух. Суматоха продолжалась, кто-то бежал с наполненными водой ведрами, и на нас никто не обращал внимания, к моему тихому облегчению.

Мы отошли в сторонку, Донал сел на скамейку, устроив меня на коленях, и наконец освободил руки, аккуратно погладил красные следы и досадливо поджал губы.

— Негодяй, — буркнул кузнец, сжал мои пальцы и поднес к губам осторожно поцеловав. — Я в кузнице был, когда появилась малышка и сказала, что тебе нужна моя помощь, ну я и поспешил, — начал рассказывать он, поглядывая на особняк — там из окон вовсю валили клубы черного дыма и вырывались уже языки пламени. — Взял лошадь и прямиком сюда поехал, вижу, что успел вовремя.

— Эбби, моя горничная, — ахнула я и дернулась с колен Донала, глядя на него широко раскрытыми глазами.

— Все с ней в порядке, — неожиданно рядом раздался еще один тонкий голосок, и в воздухе около моего лица зависла фея. — Она уже пришла в себя и дома, у твоей бабушки, — малышка нахмурилась, глядя на горящий особняк, ее лицо исказилось, и в зеленых глазах полыхнула злоба. — Никто не смеет обижать тех, кто под нашей защитой, — совершенно по-змеиному прошипела фея, сжав маленькие кулачки, с полупрозрачных крылышек посыпалась золотистая пыльца. — Все будут наказаны.

Я перевела взгляд с феи на дом, благоразумно не став спрашивать о судьбе графа. Может, его и сумеют спасти, вытащить кто-то из слуг, но самой рисковать жизнью и искать хозяина особняка желания не было, как и отправлять туда Донела.

— Поехали отсюда, твоя бабушка волнуется, — негромко предложил мой кузнец, снова легко подхватив меня на руки, и посмотрел на малышку. — Спасибо тебе, — серьезно произнес он, чуть склонив голову.

Фея отвернулась, внимательно, без тени веселья, посмотрела на нас и кивнула.

— После венчания зайдите в рощу, — сказала она и исчезла в облаке золотистой пыльцы.

Я от ее слов смущенно зарделась, опустив взгляд. Мне ведь еще никто ничего не предлагал…

— Обязательно, — серьезно отозвался Донел и направился к своей лошади. — Вот заодно и поговорю с твоей бабушкой, ты ведь не против?

И хотя это звучало не совсем, как в книжках, я только обвила руками шею моего кузнеца и уткнулась носом в его шею.

— Не против, — кротко отозвалась, расплываясь в застенчивой улыбке.

Главное ведь, не как сделано предложение, а кто его озвучил. И пусть мы знакомы не так много, но с Донелом мне спокойно и уютно, и он спас меня от Кавендиша. Уверена, лучше Дона мне мужчины не найти, да и не собиралась я больше искать.

Я тихо вздохнула, допивая чай, и закрыла дневник. Красивая история, правда. Из нее может получиться отличная сказка, да уже получалась. Не хуже, чем моя собственная, между прочим. Тихо хмыкнув под нос, я поднялась, собрав пустые тарелки, и тут с улицы послышался шум подъезжающей машины. А вот и братья, как раз вовремя. Сердце радостно подпрыгнуло, на лице тут же расплылась улыбка, и я поспешила в холл, встречать. Господи, такое странное и непривычно приятное чувство, ждать кого-то дома. В груди все аж стягивало от эмоций, а в животе образовывалась гулкая пустота. Я упорно запрещала себе думать о будущем, гнала тревожненькие мысли, что все слишком хорошо и похоже на сказку, пока получала свою порцию поцелуев и объятий от Шона и Росса. Прогулка по Дублину очень помогла развеяться, и я отвлеклась, окунувшись в позитив.