Искры незабываемых чувств

Она разгладила бумагу и положила ее на стол перед ним. Но в этом не было необходимости. Найро знал, что Роуз собирается показать ему – ту самую фотографию, от которой у него чуть не случился сердечный приступ, когда он увидел ее утром в газете.

– Ах, это, – произнес Найро бесцветным голосом.

– Да, именно.

Длинные узкие пальцы с бледно-розовыми ногтями опять потянулись к бумаге, и от него не укрылась легкая дрожь в них. Затем Роуз уставилась на него. Ее зеленые глаза напоминали неспокойную водную гладь глубокого озера.

– Ты ведь об этом хотел поговорить, не так ли?

Ее тон невольно заставил его поморщиться.

Она выглядела чересчур раздраженной.

– Отчасти.

Односложные ответы Найро действовали Роуз на нервы. Но, к ее удивлению, в его поведении ничто не говорило о ярости, с которой она готовилась столкнуться. Или, может быть, его навыки притворства с каждым днем совершенствуются?

Она снова разгладила газету, чтобы лицо на фотографии стало лучше видно.

Ее собственное лицо.

Это был маленький старый снимок. Фотографии таких размеров обычно используют для документов. А еще их делают в фотобудках за пару фунтов. То была копия той самой фотографии, которую они с Найро сделали когда-то в парке аттракционов. Найро улыбался в камеру, а Роуз игриво целовала его в щеку.

Ее напечатали в газетах Англии и Испании под заголовком «Ура! Влюбленные воссоединились после долгой разлуки».

В статье рассказывалось о том, что испанский миллиардер Найро Морено был знаком со своей прекрасной невестой, модельером Роуз Кавальеро, задолго до их недавней помолвки. Дальше повествовалось о том, при каких обстоятельствах познакомилась пара и где прошла их бурная юность – в заброшенном доме, который облюбовали бродяги. Фотография особняка тоже прилагалась. Однако выглядел он теперь как новый, потому что недавно там провели ремонтные работы. Никакого упоминания о том, для какой цели восстановили здание.

Раскопали журналисты и историю о наркотиках, изложив детали полицейского расследования. Только в самом конце они приписали, что с Найро были сняты все обвинения.

Роуз понимала, что эта статья приведет Найро в бешенство. И конечно же он в порыве гнева подумает, что это она предоставила информацию прессе. Весь день прошел в ожидании взрывной реакции.

– Расскажи мне.

Найро не приказывал, а просил. Без злобы, без обвинений. Его голос звучал так, будто он потерял что-то бесценное.

Нервно сглатывая, Роуз собиралась с духом. Она чуть не испортила ему жизнь, потому что не посчитала нужным поговорить с ним откровенно. Больше такая ошибка не повторится.

– Эта фотография… – Слова давались ей с трудом. – Я не…

– Я знаю, что ты ни при чем. Но в каком-то смысле мне хотелось бы, чтобы в этом была виновата ты.

– Что?!

Все мысли вылетели у нее из головы. Она непонимающим взглядом уставилась в затуманенные темно-янтарные глаза, которые стали непроницаемыми.

– Журналисты раздобыли фотографию и все эти подробности не от тебя. Я знаю это точно. Ты не могла так поступить. Ты никогда не причинила бы боль тому, кого любишь.

Роуз почувствовала себя так, будто тяжелая ноша свалилась с ее плеч. Но откуда Нейро узнал о ее чувствах? Как догадался? Неужели она чем-то выдала себя? Однако секундное облегчение снова сменилось волнением. Если ему все было известно, то почему он выглядит таким разочарованным?

– Ты никогда не навредила бы Эсмеральде в столь важный для нее день.

Происходившее не укладывалось в ее голове. Роуз пошла за ним, предполагая, что сейчас разразится буря, что Найро прикажет ей немедленно собрать вещи и убраться из замка. Но перед ней стоял абсолютно спокойный человек с бледным лицом. Кто он, этот новый Найро, и чего хочет от нее?

– Я не понимаю.

У нее подкосились ноги, она тяжело опустилась в кресло, стоявшее неподалеку, и сжала подлокотники. Но лучше бы Роуз этого не делала. Темная массивная фигура Найро нависла над ней, заставив ее почувствовать себя маленькой и беззащитной.

– Какое отношение к этому имеет Эсмеральда?

В его застывшем лице наконец произошла перемена. Темные брови слегка насупились.

– Это же очевидно. Я знаю, как тесно вы общаетесь с Эсмеральдой. Она тебе дорога. Ты не поступила бы так подло по отношению к ней.

Ей хотелось улыбнуться или даже рассмеяться. Или уткнуть голову в подушку и рыдать, пока к горлу не подступит тошнота. А лучше все сразу. Победу одержало первое, и из груди женщины вырвался сдавленный истерический смешок. Его эхо разнеслось по элегантной библиотеке.

– Ты считаешь, что я не поступила бы так ради твоей сестры?

На лице Найро были написаны растерянность и непонимание.

– Конечно. А ради кого еще?

– Разве ты не знаешь?

Как только вопрос слетел с ее губ, Роуз почувствовала, как огромная, острая, до ужаса холодная сосулька возилась в ее сердце. Естественно, он не знает. Найро оценил, как она относится к его сестре, но не к нему. Либо он слеп, либо просто не желает видеть очевидное.