Искупительный грех

Но в этот день, последнего месяца лета, Линда, проснувшись, поняла, что проспала всю ночь, ни разу не проснувшись, чтобы проверить детей. Да и пробудившись, не соскочила по привычке в испуге, что проспала слишком долго. А позволила себе полежать немного, потягиваясь, чтобы пробудилось тело. Она прикрыла глаза и улыбалась, поглаживая живот, по которому невозможно было догадаться о ее положении. Но если положить на него руку, то уже можно было почувствовать его твердость. И впервые, осознание, что она носит ребенка, не вызывало страха и паники перед завтрашним днем. Конечно, Линда понимала, что впереди вновь тяжелые дни. Сколько она еще сможет работать в таком положении? И нужно было подумать о том, как быть после родов. Она не сможет оставить новорожденного, чтобы пойти работать. Но и сидеть дома возможности не было.

Но сегодня она решила не думать об этом. Всего один день, без вечного страха и неопределенности. Всего несколько часов прожить так, словно и завтра все будет так же хорошо, как сегодня. Разве это так много…

Сегодня она точно знает, что дети сыты и завтра тоже будут накормлены. Что они уже не пугаются каждого шороха, и не хватаются за ее ноги, завидев незнакомца. Конечно, они всегда настороже, и не так открыты и доверчивы, как другие дети, но в их глазах уже много дней не было страха. А тех, кого они уже знали, дети встречали улыбками. Особенно одного человека.

Яна Ривза.

За те пять недель, в течение которых он занимался ремонтом их дома, дети очень привязались к нему. Саймон уважал его и, казалось, ловил каждое слово мужчины. Курт же явно брал пример со старшего брата. Правда он все еще опасался первым подходить к Яну, но стоило тому позвать, тот бежал к нему, рискуя споткнуться и упасть. Но самых ярых обожателей он приобрел в лице Доры и Сары. Возможно, это могло бы обеспокоить Линду, если бы сам мужчина не отвечал детям взаимностью.

Линда, которая, по прошествии времени, стала желаннее общаться с местными жителями, и теперь уже чаще позволяя себе и детям гулять в городе, нередко была свидетелем того, как нетерпелив и даже нарочито грубоват, бывает Ян с окружающими людьми. Он по непонятным для Линды причинам избегал общения и отваживал всех, кто навязывался ему. И каждый раз, становясь свидетельницей подобных сцен, она с опасением наблюдала, как он поведет себя с детьми. Но ни разу он не позволил себе повысить голос или проявить раздражения. И что было самым невероятным, ей казалось, что мужчина получает удовольствие от общения с детьми.

Вот только у самой Линды и Яна были какие-то странные отношения. Иногда Линда оправдывала это тем, что сама всегда на стороже, отсюда и возникающее каждый раз напряжение. Что именно она порой излишне себя накручивает, и только поэтому ей кажется то, чего на самом деле нет. Но с каждым днем это беспокоило ее все больше. Казалось, Ян Ривз, не делал ничего такого, чтобы могло ее насторожить. Он всегда был вежлив и предупредителен по отношению к ней. В ее присутствии, впрочем, как и в присутствии детей, он старался не делать резких движений, говорил сдержанно, подбирая выражения. У них ни разу не возникло спора или конфликта, потому что оба старались избегать подобного. Да и не было у них причин для споров. И все же, иногда Линде казалось, что Ян за что-то сердит на нее, или в чем-то обвиняет. Порой она ловила на себе его взгляд, и недоумевала, когда видела в нем какую-то обиду. Но в следующую секунду все менялось. Мужчина отворачивался, а когда она вновь встречалась с ним глазами, этих непонятных эмоций уже не было. И она ругала себя за паранойю.

Линда отвлеклась от своих мыслей, увидев, что девочки просыпаются. Дора, тут же вскочила и побежала к Линде, взобралась на ее кровать, и обвила шею матери руками. Сара же, потирая глазенки, присела в своей постели.

- Доброе утро, мои сладкие! - улыбаясь, сказала Линда, получив в благодарность поцелуй от Доры, и улыбку от Сары.

И словно по заказу, дверь открылась и Линда увидела Курта, в синей пижаме, с ракетой и звездами на груди.

- Иди ко мне, сынок. - позвала она, и расцеловала щеки мальчика, когда и он обнял ее. Дора, не умевшая оставаться на месте долго, сползла с кровати и уже тормошила сестру, уговаривая выбираться из кровати.

Линде пришлось ненадолго зажмуриться, чтобы не заплакать. Этого еще не хватало. Не объяснишь же детям, что она растрогалась от счастья, а еще из-за своей эмоциональности в последнее время. Но если она смогла остановить, уже готовые было пролиться слезы, то вот тошноту так легко не прогонишь. И хоть она не мучила сильно, но все же это было неприятно. Но, как правило, вода с лимоном хорошо помогала. И пока неприятный симптом не усилился, Линда велела детям идти умываться, а затем спускаться завтракать, а сама отправилась на кухню.