Искупительный грех

Казалось, хуже быть уже не могло. Но Линда в очередной раз ошиблась. После родов все стало еще хуже. Его раздражал плач девочек. Из школы, где учился Саймон, поступали вызов за вызовом из-за плохих оценок. Курт только начинал говорить и любил какое-нибудь новое слово повторять без конца, пока оно ему не надоедало. Это радовало и умиляло Линду, но сердило Райана. Было лишь вопросом времени, когда тот сорвется на ком-то из детей. Этим кто-то стал Саймон, когда он решил заступиться за Линду. Все произошло слишком неожиданно. Линда не успела закрыть детей в другой комнате, не смогла убедить Саймона увести Курта. И когда Райан набросился на нее, Саймон не сдержался и бросился отцу на спину. Это было сумасшествие. Линда пыталась остановить мужа, но у нее ничего не выходило. Он бил Саймона по щекам снова и снова. Линда умоляла его остановиться, обещала выполнять все, что только Райан не пожелает. Даже намеренно оскорбляла, чтобы как обычно переключить его ярость на себя. Но все было бесполезно. А потом она обезумела. Когда увидела, как из разбитой губы мальчика течет кровь. Увидела наполненные ужасом глаза ребенка и ее разум помутился. Она не помнила, как схватилась за деревянный табурет около кухонного стола. Как подняла и обрушила его на мужа. Как Райан повалился вперед, прямо на Саймона. Она помнила только гробовую тишину в квартире, после того, как Саймон выполз из-под тела отца, и наполненные ужасом синие глаза Курта, замершего, словно изваяние, возле дивана. С того дня, он не произнес больше ни слова.

Мерзавец очнулся буквально через пару минут и сам вызвал скорую. А потом сообщил в полицию о том, что из-за послеродового стресса жена в последнее время не в себе. А теперь напала на ребенка и на него. Если бы у нее хватило смелости, то она, возможно, смогла бы доказать обратное. Если бы не была так напугана, то поняла бы всю абсурдность слов мужа. Но Райан наполнил ей тот разговор с офицером при ее попытке сбежать. Теперь слишком много всего говорило о том, что это у нее не все в порядке с головой. Райан сказал Саймону, что если тот опровергнет его слова, то он отправит Линду в психушку, или вовсе убьет. Линде он сказал то же самое, напомнив, что в любом случае детей ей больше не видать.

И она смирилась. Она научилась предугадывать любое настроение мужа. В основном ей удавалось отправить их с Саймоном в другую комнату в нужный момент. Саймон больше не противился. Она научилась после всего, что с ней сделает Райан вставать, затем с помощью Саймона обрабатывать синяки и ссадины. Накладывать грим, и улыбаться Курту и малышкам. Каждый день был слишком долгим, чтобы его прожить, и слишком коротким, чтобы что-то изменить. Иногда, стоя под душем у нее возникало желание воспользоваться бритвенными лезвиями мужа. Порой, принимая таблетку обезболивающего, которые были ее спасением, искушение проглотить целую горсть было слишком сильным. С каждым прожитым днем Линда все больше становилась той, кем желал ее выставить муж - сумасшедшей. Потому что начинала бояться, что однажды ее не остановят даже мысли о детях.

Иногда у Райана были хорошие дни, и он практически ее не трогал. И тогда Линда начинала думать, как выбраться из этого ада. Но, как правило, эти дни не длились больше недели. И она опять впадала в то состояние, когда казалось - выхода нет.

Но, видимо, что-то еще оставалось в ней от живого человека. Видя, что ее дети больше похожи на запуганных и забитых существ, чем на обычных детей, Линда понимала, что должна либо все изменить, либо умереть. Она начала воровать деньги у собственного мужа, пока он был пьян и спал. Тайком убираться в доме у парализованного старика из соседней квартиры, рискуя быть пойманной. Это были крохи и они собирались с таким трудом и так долго, что Линде казалось, она никогда не накопит даже на билеты на автобус, не говоря о другом.

Осознание, что возможно ей удастся убежать, если все как следует обдумать, придавало сил. И Райан почувствовал это. К тому же, он стал волноваться, что малышки подросли, как и мальчики. А значит, Линда могла быть более свободна в своих действиях. И однажды Райан заявил, что она должна снова забеременеть. Линда пришла в ужас. Но никто не собирался спрашивать ее мнения. Он просто выбросил противозачаточные таблетки.

В ту ночь, когда муж уже спал, Линда рыдала в ванной над своими скудными накоплениями и понимала, у нее больше нет времени.

Но осуществить задуманное оказалось сложнее, чем она планировала. Бежать без документов не было никакого смысла. А Райан хранил их в маленьком сейфе, больше похожем на шкатулку, запирающуюся на ключ, который он всегда забирал с собой, а пока был дома, тщательно его прятал. Пока она искала выход, Линда пыталась по мере возможности избегать близости с мужем. Это и так всегда было испытанием для нее, а от сознания, что она может снова забеременеть приходила в отчаяние. Линда знала, как отвлечь мужа от секса. Разозлить его настолько, чтобы он избил ее. Тогда он просто оставлял ее и уходил спать. Но это не могло долго срабатывать.