Искупление

Выплюнув опасные, для здоровья таблетки, он засунул их в носок. Затем, коротая время, прилег на кровать и предался тягостным размышлениям. Все настойчивее его одолевала догадка, что новые обвинения в убийстве и помещение его в «психичку» являются справедливой расплатой за прежнюю беспутную, наполненную безумными страстями жизнь. Но и испытывая раскаяние, Николай чётко понимал, что вечером не откажется от нового любовного приключения, если его пригласит в свой кабинет медсестра. И с нарастающим нетерпением, он стал ожидать нового страстного свидания.

Жанна появилась ближе к полуночи. Открыв дверь, призывно махнула рукой и вновь предупреждающе приложила палец к губам. Николай послушно, храня молчание, последовал за ней. Зайдя в маленькую комнату, начал обдумывать план соблазнения медсестры. Но та взяла инициативу на себя, приказав:

— Не теряй времени, раздевайся. Здесь «жучков» нет, и можно говорить открыто.

Николай ощутил досаду от такой циничной прямолинейности женщины:

«Не похоже, что она испытывает ко мне сильную страсть. В ее глазах читается лишь холодная решимость вынужденной близости со мной. Надеюсь, я ей, по крайней мере, не противен. Как говорил Наполеон, главное ввязаться в бой, а потом видно будет».

Всё действо в постели произошло механически без всякой даже показной страсти. Когда Николай отодвинулся от партнерши, та с облегчением встала с топчана и принялась поспешно одеваться. Было видно, что Жанна подыскивает слова для объяснения своего поступка. Наконец она решилась:

— Думаешь, я просто развратная девка, которая ищет связи на стороне? Это не так. Я была в кабинете главврача во время разговора с его другом из полиции. Они не верят в твою потерю памяти и полагают, что ты просто в бегах от конкурентов. Но это их устраивает. Они обвинят тебя в убийстве, если не сумеют найти реального преступника.

— Я понимаю выгоду полиции, но зачем этот геморрой главврачу?

— Тимошенко человек не простой, с двойным дном. Имея связи с «черными» риэлторами, ставит ложные диагнозы о недееспособности стариков, а затем вместе с нечестными полицейскими получает долю от продажи их жилья. В общем, у них тесный синдикат, и они друг друга во всем поддерживают.

— И главврач так грубо нарушает клятву Гиппократа?

— Не смеши меня. Все в наше время думают только о наживе. Поговаривают, что он даже приторговывает донорскими органами. Законодательство запутано, и он передает еще живых, одиноких больных в руки хирургов, которым наплевать от кого брать биологический материал.

— Ты меня пугаешь все сильнее. По всем статьям выходит, я подходящий кандидат на то, чтобы сесть в тюрьму или стать невольным донором. В любом случае, я обречен. Тогда объясни, какая тебе польза меня предупреждать?

— Я подумала, что мне судьба дает шанс выбраться из этой помойки, в которой я живу. Дома вечно пьяный муж. Здесь ненавистный начальник, который принуждает к сексу и заставляет работать на износ с полоумными психами. И это все за мизерную зарплату. Мне жутко надоели эти «ночные» смены, ради прибавки.

— Значит я для тебя спасательный круг? А с чего ты решила, что я богат?

— Внешне ухожен, и главврач тоже так о тебе думает. А недавно по телевизору кино показывали, как олигарх память потерял. Потом женился на девице, которая его приютила. Мне новая свадьба без надобности. А вот от денег не откажусь за помощь в твоём освобождении. Ты меня потом отблагодаришь, раз располагаешь такими возможностями.

— Могли бы договориться и без секса.

— Так будет вернее.

— Ты права. Но в жизни всё происходит не как в кино.

— Я знаю. Но шанс хотя и мизерный, но есть. Я такую возможность упускать не хочу. Завтра вновь заступлю на дежурство. В случае реальной опасности, я тебя предупрежу, но выбираться отсюда придётся самому. Я только помогу, чем смогу.

— Я понял и постараюсь, если выберусь отсюда, отплатить тебе добром.

— Хорошо. А сейчас возвращайся в свою палату. Тебя в свободе передвижения ограничивать пока не будут. Завтра с утра осмотрись во время прогулки. У нас давно побегов не было и охрана уже не так строго следит за порядком. Все, теперь иди.

Николай хотел для приличия поцеловать Жанну, но та решительно отстранилась, окончательно переводя их отношения в разряд деловых. И он покинул кабинет, испытывая разочарование от хладнокровного использования его в корыстных интересах.

Остаток ночи он крепко спал. После завтрака Николая вместе с другими больными вывели на прогулку в небольшой двор. И он сразу прошёлся по периметру вдоль высокого бетонного забора, обнесенного сверху колючей проволокой. Перебраться через такое ограждение было немыслимо. Но в отдаленном углу двора, он заметил высокое, толстое дерево. Нижние ветви были предусмотрительно спилены. Но рядом с деревом в бетонной стене от времени и дождей образовались трещины, опираясь на которые, как на ступеньки, можно было дотянуться до расположенной на высоте толстой ветки: