Искупление

– Иногда ловушка служит укрытием, – скривила губы Амма. – Давай выполним обещание, данное Оркану, а потом позаботимся об остальном.

Переправиться на остров удалось быстро, хотя и пришлось кое-где ступать по воде, каменное покрытие моста было полуразрушено, но под древними плитами скрывалась скальная основа. Зато среди развалин оказалось достаточно места и для лошадей, и для ночлега. Амма забралась на постамент, некогда служивший опорой для какой-то скульптуры и принялась с тревогой вглядываться в окружающий озеро лес.

– Может, костер развести на мосту? – крикнул снизу Дум. – Валежника, сухих кустов на островке полно. Можно хоть всю ночь палить. Чтобы от напасти какой отгородиться!

– Приготовить нужно, но на мосту зажигать ничего нельзя, – отрезала Амма. – Если только на самом острове на исходе с моста. Да и то, только если волки до нас доберутся, что вряд ли. А сейчас нужно сделать следующее. Рит? Укройте в руинах Эфа. Было бы неплохо и лошадь одну спрятать, но не удастся, не так уж велик островок. Давай так, сними с нее седло.

– Это еще зачем? – не поняла Кенди. – Хочешь, чтобы всадника спрятанного не сочли? Тогда уж лучше мешки на седло взвалить. Хотя бы до темноты. И к чему такие ухищрения? Кого мы боимся?

– Того, кого следует бояться, – отрезала Амма. – Фаре скажи, что если она не уверена, что Эф носа из-под камней не высунет, тогда пускай связывает его. Иначе, я за его жизнь и мелкой медной монеты не дам.

– Кто-то охотится на него? – спросила Рит. – На Эфа кто-то охотится?

– Да, – спрыгнула с постамента Амма. – Кто-то охотится.

– Ты не ответила, – напомнил Ло Фенг. – Вспомни слова Оркана. Нам нужен водный менгир, чтобы скрыть его сына.

– Я помню, эйконец, – прошептала Амма. – За нами уже следят. И я надеюсь лишь на то, что охотник не видел Эфа. Пока соглядатаями служит лишь свора одичавших двуногих псов – геллы, разбойный люд, они караулили здесь нас, но если появится кто-то другой… Скажи, чтобы все занимались своими делами, как ни в чем не бывало. Лошадьми, костром, растягивали полотно от дождя. Но чтобы оружие было при себе. Да, хворост собирайте не просто так. Стягивайте его в вязанки. Если что, можно будет укрыться от стрел. Хотя я и не думаю, что у них все ладно с лучниками.

– Ты завела нас в ловушку, – сказал Ло Фенг.

– Охотника лучше встретить здесь, – мрачно заметила Амма. – Нигде больше Эфа мы не убережем.

– Почему детей умбра нужно убивать? – спросила Рит. – И что такое с этим мостом?

– Ты почувствовала? – удивилась Амма. – А ведь не должна была. Он в воде. Вот уж не думала… Что-то с тобой не так, девка. Ну да ладно. Менгир – мост и есть. Камни на нем, что-то вроде дороги – обычные, а сам он в проточной воде. Ясно? Уносит она яд, смывает магию. Не всю, но большую часть. И не снимает она метку с дитя умбра. Наоборот. Накладывает ее. Делает его таким же, как и все. На взгляд, конечно. Изначально он как будто чист, если, конечно, не касался менгира еще до жатвы. Я уж не знаю, прикасался ли Эф к блуждающему менгиру, но лучше не рисковать. Поэтому его я велела спрятать. Если я прямо сейчас водружу его на менгир и выдержу положенные минуты – станет ясно кто он. Если его не увидят, то будут думать на любого из нас. Ну, или почти на любого. Возраст-то примерно определить можно. Под подозрение попадешь ты, Сли, Руор и Шаннет. Остальные старше. А уж зачем их убивать…

Амма замолчала, подошла к началу моста, вгляделась в еловую чащу, покачала головой.

– Дети умбра, конечно, не обычные дети. Их не всегда находили, но истребляли при первой возможности всегда. Особенно они видны в этом лесу. Здесь все обнажено. Кое-кто частенько здесь появлялся именно для охоты. Даже легенды о нем… о ней сложились. Детей умбра убивают по трем причинам. Во-первых, они словно тяжелый якорь. Если боги проснутся, то призовут вестников. А дети, пусть даже они созданы человеческой плотью, есть дети. Всегда есть опасность, что любовь к детям будет больше, чем любовь к богам. Да что там опасность, вестник, у которого есть ребенок, уже не вестник. Во-вторых, не все передается плотью, кое-что и духом. Значит, оставаясь обычным человеком, дитя умбра может нести в себе частицу силы умбра, частицу божественного. А она может обернуться великой силой. Зачем разбрасывать силу среди… не умбра?

– А в-третьих? – спросила Рит, потому что Амма словно погрузилась в себя.

– Прорицание, – как будто очнулась Амма. – Есть туманное прорицание, что дети вестников сметут своих родителей. Не дадут им разбудить богов. Или не дадут им… добиться чего-то.

– Значит, – Ло Фенг не сводил взгляда с лица Аммы, – боги спят?

– Смертным сном, – отрезала Амма. – Никто не может сказать точно. Нет этой ясности. Что касается того, откуда они знают… Несколько дней назад я почувствовала потерю одним из вестников тела. Где-то недалеко от Фриги. Для меня это было как вспышка, которая выхватывает из темноты то, что скрыто. Я разглядела троих детей вестников, хотя один был бледен, наверное, не из первого поколения. Но один из оставшихся двух – Эф. Значит, его могла увидеть не только я.