Искупление

– Все! – закричал седой воин, вымазанный в крови с головы до ног. – Все, спасители наши. Всех порубили! Никого не осталось! Святые боги! Да это же…

– Стайн! – воскликнул Торн, опуская меч. – Ты как здесь? И как же твои десять дней?

– А вот так, – хлопнул себя по бокам Стайн. – У воина судьба такая, прикажут вертеться, будешь и вертеться, и подпрыгивать. Ну и мазать себя храмовыми мазями. Я был в Урсусе, как раз, когда ты бежал из тюрьмы, вернулся в Альбиус, и сразу же отбыл в Опакум. В помощь твоему тестю вместе с малой дружиной. А тут уж пришлось водить дозоры по краю Вандилского леса, да подрубать разъезды фризов, которых все больше. Вот, едва сами не оказались подрублены. Ты-то как? Решил вернуться на эшафот?

– Никакого эшафота! – шагнул вперед Хода. – У меня помилование для Торна и остальных. Подписано отцом. Королем Йераны!

– Ваше высочество! – опустился на одно колено Стайн. – Если я выживу в этой заварушке, то буду рассказывать в каждом трактире, что сражался на одной поляне с принцем Йераны! Что с сыном, Торн? Дочь твою, слава богам, я вижу. А Макт? Удалось его спасти?

– Не совсем, – помрачнел Торн. – И ты его тоже видишь.

– Святые боги, – опустил голову Стайн. – Не знаю, слышал ли ты об этом, но твой тесть выкопал тело твоей жены и привез его в Опакум. Так что, скоро вы опять будете все вместе.

Пройдя не одну лигу по краю болота, они выбрались на тракт уже возле Опакума. Огромная крепость возвышалась на каменистом холме, который одной стороной упирался в неприступные скалы Молочных гор, а другой опускался в черные глубины вандилской топи, которая именно здесь, у Опакума скорее напоминала наполненное вязкой жижей озеро. Берканский тракт еще за лигу до бастионов начинал забираться на холм, чтобы войти в главные ворота не слишком крутым подъемом, уже за крепостью продолжиться как есть и ответвиться через южные ворота Болотным трактом, но с этой стороны казалось, что он упирается в неприступную стену. Гледе с первого же взгляда крепость показалась обреченной к разорению, потому что чуть левее ворот из кладки ее стены словно поганая болезнь из тела умирающего от нее вырастала огромная черная скала. И все же крепость считалась неприступной. Над высокими, поделенными каменными ребрами стенами высились массивные зубчатые бастионы, над ними черным заворотом поднимались башни внутреннего замка, а уже над ними упиралась в небо главная берканская башня, выстроенная в честь победы в Хмельной пади.

– Благодарение богам, – стянул с головы шлем Стайн. – Никто и никогда не брал этой крепости. Ни когда она бывала под Берканой, ни когда отходила к Гебоне.

– Все когда-то случается в первый раз, – заметил Падаганг.

– Не при моей жизни, – произнес Торн. – Так мою жену перезахоронили в Опакуме, Стайн?

– Сзади! – закричал Хельм. – Сзади воинство Фризы!

Гледа оглянулась. За их спиной из-за высящихся в отдалении скал на тракт выходили закованные в железо ряды фризской гвардии. Реяли знамена. Били барабаны. Скрипели колеса под тяжелыми таранами. Визжали и щелкали бичами погонщики. Загудели при виде укрепления трубы.

– Вперед, в крепость! – заволновался Стайн.

– Ты не ответил, – напомнил ему Торн.

– Нет еще, – крикнул Стайн. – Кто-то сказал твоему тестю, что ты должен вернуться. Стахет Вичти ждет тебя с сыном и дочерью.

– Он дождался, – прошептал Торн.

Глава двадцать пятая. Опакум

«Крепость твоя несокрушима,

если дух твой неуловим…».

Трижды пришедший

Книга пророчеств

След Торна обнаружился тем же утром. Раск упал на колени всего лишь в десяти шагах от костра и торжественно ткнул пальцем в ясный отпечаток подковы:

– Вот где он отметился! Или скажешь, что не только кобыла Торна бродит в этих краях? Кто еще мог сюда добраться из Альбиуса? Ну, я, конечно, но моя зверюга туточки, а это лошадка Торна. При мне он ее подковывал, вот и клеймо альбиусского кузнеца. Ну что же, прямая дорога в Опакум нам. А ну-ка… – Раск прополз еще пять шагов. – А вот это вовсе невиданное дело! Королевское кружево отпечаталось! Львиный силуэт!

– Йерана! – выпучил глаза Эйк, который вместе с приятелем Мушомом только-только пришел в себя и все никак не мог вспомнить, как это он с утра очнулся, словно с похмелья, если и глотка вина не хлебнул перед привалом, и откуда взялся в их компании торговец-коротышка? – Да провалиться мне на этом месте! Принц Хо вместе с Торном! Вот ведь настырный!

– Или его лошадь, – почесал затылок Мушом. – И лошадь Торна. Откуда мы знаем, живы они или нет?