Искупление

— Я разрушен до основания, Элиза, — мрачно ответил Пол, — мои кошмары все еще сидят внутри моей головы и мешают мне спать по ночам, поэтому нет ничего удивительного, если два потерянных человека пытаются наладить свою ебаную жизнь.

— Отчего ты стал таким? — решилась спросить я. Но он не успел ответить, потому что яркий свет вспыхнул миллионами бликов от всех тех ламп, которые я успела включить.

— Блять, — пробурчал Пол, прикрывая свое лицо рукой.

Я уткнулась в плед и с силой зажмурилась. Мне казалось, что наш хрупкий мир раскололся пополам. Пока мы сидели в темноте, вокруг нас образовался пузырь, который не пропускал никого и ничего вокруг. А теперь пора вернуться в реальный мир и столкнуться с его жестокостью и агрессией.

— Что за херня? — руки Пола ухватились за мои ладони и потянули от лица. Я испуганно заморгала, когда мое тело внезапно напряглось от слишком агрессивного напора.

Я часто моргала, прогоняя слезы от слишком яркого света. Мои руки оказались заляпаны красной краской, и выглядели действительно пугающими, вызывая непрошенные ассоциации с кровью.

— Это краска, — хрипло ответила я, вытягивая свои руки из его теплых ладоней.

Пол шумно выдохнул и кивнул головой, поднимаясь на ноги. Только сейчас я огляделась вокруг, отметив залитый пол, пятна краски на мебели и опрокинутый мольберт, на котором все еще крепился мой рисунок.

Пол прошел к двери и снял ее с петель, проверяя целостность замка и петель. Я хотела подеяться следом, но вовремя вспомнила, что мои штаны теперь валяются на полу, и, учитывая мою искалеченную ногу, мне меньше всего хотелось демонстрировать Полу свою ущербность. Так что я просто обернула плед вокруг своей талии и шагнула в сторону мольберта, осторожно поднимая его на ножки. Очевидно, что мне предстоит не маленькая уборка, чтобы навести тут хоть какой-то порядок.

— Надо дождаться утра, — произнес Пол, — мне понадобятся инструменты, чтобы починить эту чертову дверь.

— Все настолько плохо?

— Она не будет держаться, даже если я поставлю ее на петли. Надо полностью менять.

Я тяжело вздохнула, мысленно перебирая варианты, где смогу переждать внеплановый ремонт.

— Как много это займет времени?

— Надеюсь, что не много.

Я шагнула в сторону спальни и протащила плед за собой, планируя найти чистые штаны. Быстро схватив одни из небольшой кучи чистых вещей, я закрылась в ванной и только после этого немного выдохнула. Мои волосы торчали в разные стороны, на лице виднелись цветные разводы, как и на моей, некогда белой, футболке. Открыв кран, я тщательно умыла лицо, затем схватила мочалку и потерла высохшую краску на своих руках, смывая кровавые потеки в канализацию. Волосы пришлось хорошенько расчесать, оставив их распущенными, только после этого я натянула обратно чистые штаны и надела майку без рукавов, которая висела в ванной на крючке, отправляя грязную футболку в корзину для белья.

Пол в это время снова прислонил дверь к зияющему проему и с силой толкнул ее, закрывая вход.

— До утра дотянет, — произнес он, обернувшись на звук шагов. Его глаза прошлись по моему телу, двигаясь от самой макушки до кончиков голых пальцев на моих ногах, прочерчивая огненную дорожку по моей коже, которая готова была воспламениться и вспыхнуть от малейшего касания. Он судорожно сглотнул, и его кадык дернулся в сторону.

Никто никогда не смотрел на меня таким нуждающимся взглядом.

— Как ты теперь выйдешь?

— Я не оставлю тебя в квартире с выбитой дверью, — еще раз повторил Пол, отводя свои глаза в сторону. Вена на его лбу стала отчаянно пульсировать.

— Я планирую заняться уборкой, так что ты можешь присоединиться ко мне, — я неопределенно махнула рукой, указывая на беспорядок, который натворила, пока топталась, как слон, в кромешной темноте.

Мне казалось неправильным продолжать разговор, который мы начали в темноте. При ярком свете все представлялось несколько иначе. Я хочу выключить этот чертов свет, чтобы вернуть этот момент близости, который мы разделили.

Пока я оттирала краску, Пол поднял мои рисунки и стал перебирать их, удивленно приподнимая брови.

— Это должно что-то означать? — он поднял в воздух один из ярких рисунков, демонстрируя оттенки зеленого.

— Наверное нет, — пожала я плечами, складывая баночки с краской обратно в коробку.

Пол отложил рисунок и перешел к следующему, и меня вдруг прошиб холодный пот, когда его руки наткнулись на его собственное изображение. Мои руки задрожали, и я крепче перехватила коробку, чтобы не дать й выпасть из ослабевших рук.

— Это я? — Пол с изумлением рассматривал свой рисунок, слегка повернув его к свету.

Я не могла сказать ему, что долгие годы сходила с ума, наблюдая за ним издалека.

Не могла рассказать о том, что один взгляд на его лицо делал мой день немного лучше, чем он мог быть.

Не могла признаться в том, что он давно укоренился в моем подсознании, вынуждая рыдать от отчаяния.