Искупление Атлантиды

— Комнату могут прослушивать. Может, шепнешь мне на ушко?

Он обнял и вплотную притянул ее к своему крепкому телу.

— Наконец-то миссия, которую я одобряю на все тысячу процентов, — промолвил он.

Он вернул ей поцелуй, в полной мере воспользовавшись ситуацией, чтоб заявить свои права на ее губы. Когда он остановился, ее голова уже шла кругом.

— Единственное оружие, способное вместе с нами обратиться в туман — это то, что сделано из самородного атлантийского металла орихалка[22]. Он не обнаруживается металлоискателем и даже маскирует другие металлы, с которым его сочетают, — прошептал он близ ее уха.

Его неровный голос польстил ей. Это безумное притяжение определенно было взаимным.

— Даже серебро?

— Серебро? — Его брови сдвинулись. — Какое еще серебро?

— Ты ведь сказал тем вампирам, что наконечники твоих лезвий сделаны из серебра.

Его лицо расплылось в ленивой усмешке.

— Ну, Сказительница Истины, я удивлен, что ты меня об этом спрашиваешь.

Она прищурилась.

— Ты врал?

— Скорее, блефовал.

Настала ее очередь разразиться смехом. Она столько переживала о куда более важных вещах — о том как, например, не умереть, — что даже в голову не приходило, что ей довелось слушать блеф.

— Ты плут, Бреннан.

— Ты красавица, Тиернан, — прошептал он, затем снова подарил ей поцелуй, но на этот раз короткий, и тут же, как он поднял голову, она услышала голоса в коридоре. К ним шли люди.

— Ну вот, — сказала она. — Представление начинается.

Бреннан позволил Тиернан повернуться лицом к двери, но продолжал обнимать ее одной рукой за талию, убеждая себя в том, что единственная причина этому — ее нужда в утешении и поддержке, которые приносили его прикосновения. Но она легко могла поймать его на этой лжи. Его безудержный страх за ее безопасность вызвал такой мощный приток адреналина и животной агрессии в крови, что ему едва удавалось себя контролировать. И Тиернан, и их миссия только пострадают, если он будет первым, кто перейдет к открытой враждебности.

Литтон ворвался в дверь, напоминая Бреннану безволосого грызуна и вызывая внезапное странное любопытство: а существуют ли оборотни-грызуны? Подобное казалось маловероятным.

За Литтоном в помещение вошли несколько мужчин и женщин в белых халатах. Доктор указал на огромный переговорный стол, и все заняли места, за исключением мужчины, который поспешил к оборудованию на одном из столов в передней части зала.

— Добро пожаловать в место, где творится волшебство, — заявил Литтон, разводя руки.

— Какой важный, — буркнула под нос Тиернан.

Насмешливые нотки в ее голосе немного остудили гнев Бреннана. Его напарнице не было страшно, и этого факта оказалось достаточно, чтобы погасить сжигающее его пламя ярости.

— Прошу вас занять свои места, — сказал мужчина у оборудования.

Бреннан и Тиернан заняли два свободных места в самом конце переговорного стола — самые дальние от двери. Бреннан заставил себя сделать несколько медленных, глубоких вдохов, чтобы побороть острое ощущение загнанности в угол.

Его внутреннему хищнику совсем не нравилось такое положение вещей, и не важно, что ни один из людей между Тиернан и дверью не казался способным устроить драку. Лабораторные халаты могли скрывать очень много вещей, включая оружие.

Даже Бреннан не всегда мог обогнать пулю.

Литтон кивнул, и одна из женщин-ученых принялась раздавать присутствующим темно-синие папки. Дойдя до Тиернан, женщина засомневалась, кусая губы в нерешительности. Она бросила взгляд на Литтона, но тот лишь повторно кивнул, и, положив последнюю синюю папку перед Тиернан, женщина поспешила обратно на свое место.

— Перед вами документы, в которых изложены подробности наших важнейших открытий в области нейрофизиологического контроля, — пояснил Литтон.

Как только Бреннан и Тиернан открыли свои папки, на экране в передней части зала возникло изображение: группа крупных, бесспорно сильных мужчин возводили небоскреб. Они казались счастливыми и улыбались в камеру.

Ни один из них не был человеком.

— Все они оборотни, — сказала Тиернан. — Это понятно по тому, как они свисают с той части здания и как те двое лишь одной рукой несут огромные металлические балки. Только оборотни обладают подобными силой и ловкостью. Но почему…

— Верно, мисс Баум, — обратился к ней Литтон словно учитель, по достоинству оценивший сообразительность ученика. — Они все действительно оборотни. Но не обычные оборотни. За месяц до того, как был сделан этот снимок, они все были бесполезными изгоями. Пиявками на теле общества. Худшие проявления оборотнической сущности — жестокость, насилие, кровожадность — усугубились в них до такой степени, что они превратились в настоящую банду чикагских головорезов. Они терроризировали невинных людей и наводили ужас даже на полицию.

Он остановился и схватился за лацканы своего халата, оглядел комнату и осклабился в самодовольной улыбке.

— Мы превратили их в полезных членов общества всего за три дня.

— Мне показалось, вы сказали — за месяц? — заметил Бреннан.

Литтон определенно был готов к этому вопросу.

— Ну, остальные три с половиной недели они осваивали строительное дело.