Искупление грехов (СИ)

Мудрость вокруг ярилась так, что искры закручивались в вихри, проносясь вокруг с какой-то невероятной скоростью. Стоило мне это увидеть, как я перешёл на быстрый бег, стараясь выбраться к полосе леса. Бойцы отряда не спрашивали меня, что происходит — они тоже почувствовали нечто, что заставило их устремиться за мной. Только дурной Лыба то и дело пытался остановиться, но каждый раз после тычков продолжал бег.

Лыбе было плохо. Я это видел очень хорошо. И дело было даже не в его душевной ране, которая заставляла его смотреть в пустоту, и не в голоде, который его явно терзал. Дело было в обрубках рук, кожа на которых приобрела какой-то синюшный оттенок. С утра у него был жар, и Лыба даже не сразу смог проснуться, когда его будили. Заставляя его бежать, я каждый раз вспоминал, как он подставил нас под удар нелюдей. Может быть, он сделал это и по глупости, но его эмоции говорили об обратном: совершил это Лыба с умыслом, собираясь дать серым нас обнаружить. И каждый раз от этих воспоминаний жалость к нему испарялась.

За несколько шагов до стены деревьев я обернулся и увидел, как вспучивается поверхность болота — выпуская на свет каких-то огромных покрытых бронёй тварей. Твари были медлительны и неторопливы, они неспешно брели к лесу — но было понятно, что всё только начинается. Заметив просвет между деревьями, я, не задумываясь, свернул туда. Просвет оказался узким руслом ручья, который когда-то тёк в нужном для нас направлении. Вода на жарком юге летом ушла, но русло зарасти не успело — и по нему мы на бегу прошли лес насквозь.

Где-то вдалеке слышался треск и грохот, но сил бежать уже не было — дыхание сбилось, и я перешёл на шаг. Где-то минут десять весь отряд пытался отдышаться на ходу, а потом мы снова перешли на бег. На этот раз бежать быстро мы не могли — раненый разведчик совсем расклеился: покрывался липким потом, тяжело дышал, спотыкался и периодически падал. Закончилось всё тем, что он упал и больше не поднялся. Пришлось из копий Злобного и Долдона делать носилки.

— А если нападут? — спросил Долдон.

— Тогда бросаете Лыбу и отбиваетесь, — пояснил я.

Мы продолжили путь. С каждым пройденным переходом росла моя тревога. И когда сзади раздался многоголосый вой, рык и шелест — я уже не испугался. Скорее удивился, что так поздно. В этот момент мы выскочили к Стене — к тем самым воротам, из которых выходили на свою вылазку. Крича и размахивая руками, мы припустили из последних сил. Нас заметили — и опускающаяся плита застыла, оставляя тонкую щель. В неё мы и протиснулись все одновременно. Стоило только затащить внутрь носилки с Лыбой, как плита снова поползла вниз. Мы только поднимались на ноги, когда с гулким стуком она встала на своё место, отсекая нас от тварей и Диких Земель.

— Живые? — с удивлением спросил подбежавший вэри с брошью десятника.

— Да! — ответил я.

— А с этим что? — спросил он.

— Разведчик Лыба. Попался серым. Отрезали руки. Какое-то воспаление, — кратко пересказал я, не вдаваясь в детали.

— Тащите в лазарет!

— А где это? — спросил я.

Десятник уставился на меня, потом мотнул головой в сторону.

— Следующая башня — в подвал, — объяснил он.

За стенами слышался набирающий силу грохот. Волна тварей из Диких Земель шла на приступ. Люди сновали по улице внутри Стены, мимо нас пробегали целые десятки — и в общем и целом создавалось ощущение какого-то хаоса. Когда мы добрались до лазарета, снаружи уже доносился грохот и рёв. Сдав нашего подопечного на руки лекарям, мы поднялись на пролёт выше и остановились в каком-то закутке, чтобы отдышаться.

— В последний момент, — прохрипел Эр-нори. — Ещё бы чуть-чуть и всё.

— Вовремя ты, командир, — согласился Злобный. — А я-то вчера не верил!

— А уж как я-то не верил… — Жесть позволил себе намёк на улыбку, вызвав смешки.

— Что дальше-то, Шрам? — спросил Нож у меня, а я только и смог что пожать плечами.

— Может, вернёмся к этому… Ла-ану? — спросил Долдон.

— Зачем? — не понял я.

— Так пускай он это… Пристроит нас куда-нибудь, — озвучил очевидное решение боец.

— Нет… Мне это не нравится, как и сам Ла-ан, — ответил я. — Мы на стене службу не несём.

— Там нашествие, Шрам, — напомнил Эр-нори.

— Знаю, — согласился я. — Но нашествия случаются регулярно. И нападения на Стену — тоже. Те, кто здесь служит, знают, как со всем этим справляться.

Издалека прилетел грохот обрушивающихся камней.

— Идём к выходу. Если там скажут остаться — остаёмся, — решил я. — Только пускай соответствующую запись вносят. За бесплатно я тут никого защищать не собираюсь, и вам не позволю.

Ещё бы я попытался не выполнить приказ по защите Стены, обороне Форта Ааори или по участию в отражении нашествия… Никакие привилегии не помогли бы. Живо бы попал под суд.

Мимо нас пробежали два ааори с носилками, на которых стонало окровавленное тело.

— Пошли! — приказал я, выходя на внутреннюю улицу Стены. Народу здесь прибавилось, как и суматохи.