Искупление кровью

— Жду, пока ты кончишь лопать, чтобы тебя приковать. Приказ шефа, принцесса!

Она набросилась на еду. Выпила обезболивающее. Коленка начинала поправляться. Опухоль спадала.

— Я бы хотела знать… Это будет когда? То есть… Мне бы хотелось подготовиться… психологически.

Он язвительно засмеялся:

— Подготовиться психологически? Будет это во вторник или в пятницу — разницы никакой. Я, милочка, и сам не знаю. Ждем приказа…

Марианна поела не торопясь. Потом Лоран забрал поднос и закрепил наручник у нее на запястье.

— Ну, не порть себе кровь, — сказал он.

Оставшись одна, Марианна решила еще поспать. Подумала о Даниэле. Чувство вины пронзило ее насквозь. Стыд буквально прилипал к коже.

Но что на меня нашло? Почему я переспала с типом, которого ненавижу? С психически больным к тому же! Эти раны тебе в наказание.

У меня, наверное, не все дома, а как иначе… Я совсем помешанная… Помешанная? А он? Он не помешанный? Чем он оставил на мне все эти следы? Что-то было у него в руке… Не нож, порезов нет… Мать твою, что это было?

Марианна расплакалась, крепко сжимая подушку. Он больше никогда не прикоснется ко мне, любовь моя. Я тебе обещаю. Это дурь виновата. В нее подмешали что-то. Этой ночью я была не я. Больше никогда, любовь моя… Я прошу у тебя прощения.

Марианна утешилась, мирно задремала. Проснулась послушать скорый, раскаляющий рельсы по ту сторону стены… Вскоре она сама будет в числе пассажиров такого вот поезда. И они отыщут друг друга.

Она пустилась в плавание. Как тогда, в камере. По реке, где кувшинками расцветали мечты, а кошмары таились на дне, как утопленники. Шансов нет, выпал несчастливый номер.

Марианна снова, еще раз вернулась в зал суда.

Приговор обрушивается на нее, как удар молнии. Пожизненное, с правом досрочного освобождения только по истечении двадцати двух лет. Ее убивают, без всякой жалости, и заколачивают крышку гроба. Оставляют несколько дырочек, чтобы дышать. На двадцать два года. А ей и двадцати нет…

…Она повернулась на другой бок. Будто перевернула страницу.

Зачем думать об этом теперь, когда она вышла из тюрьмы? Вышла из тюрьмы, неужели? И какой ценой?

Другие образы стали проходить перед ней. Куда более красивые. Хотя происходило все в карцере, в глубинах дисциплинарного блока…

Понедельник, 11 июля

Каков трус! Даже не решается снова ступить ногой в мою комнату!

Но в конечном итоге не так-то это и плохо. Марианна не видела его с того самого субботнего утра, когда он поцеловал ее и вышел из комнаты. Потом Лоран и Филипп по очереди носили ей еду. Комиссар не показывался. Хотя она слышала его голос, узнавала шаги в коридоре.

Марианна проснулась рано и благоразумно дожидалась завтрака. Под урчание в пустом желудке. С настоятельной необходимостью облегчить мочевой пузырь.

Она сверилась с неизменными зелеными кристаллами: восемь часов тридцать минут. Лорану пора бы прийти.

— Черт, да поторопитесь вы!

Наконец ключ поворачивается в замке. Она остолбенела, увидев, что входит Фрэнк.

— Круассаны для мадемуазель! — объявил тот.

Поставил поднос, снял с нее наручник. Мгновение они вглядывались друг в друга, она первой опустила глаза. Потом направилась в ванную.

Фрэнк растянулся на постели, подложив руки под голову.

— Я уж думала, вы покойник! — бросила она, вернувшись. — Два дня от вас ни слуху ни духу…

— Ты скучала?

— Да ни за что на свете.

Она проглотила кофе, надкусила круассан.

— Не хочешь прогуляться? Ноги размять…

— Почему бы нет?

Марианна закончила завтрак, выкурила сигарету. У окна, по своему обыкновению. Фрэнк присоединился к ней. Она взглянула ему в лицо, миллион вопросов в глубине взгляда.

— Почему ты на меня так смотришь?

— Что на вас нашло?

Она задрала рубашку, показала живот.

— Вы в самом деле больной…

— Нет, я не больной, — холодно возразил он.

— Вы это сделали, чтобы поквитаться со мной?

Фрэнк отвернулся к окну. Чтобы не поддаться магии черных глаз.

— Нет, вовсе нет…

— Стало быть, вы, как я и сказала, — извращенец!

Он резко развернулся, схватил ее за талию, грубо привлек к себе:

— Я тебя не принуждал. Ты не была прикована, не была узницей…

— Я не была в адекватном состоянии. Я никогда бы не позволила вам до себя дотронуться, если бы не…

— Скажи только, что тебе не понравилось, Марианна… Ну давай, скажи…

Фрэнк погладил ее по щеке, и она снова стала колебаться между влечением и отвращением. Он уперся лбом ей в плечо, словно кающийся, который ищет искупления.

— Мне очень жаль… Это немного как у тебя, я не могу себя контролировать… Я ни за что не должен был… не с тобой. Я поддался, но этого больше не будет.

Она закрыла глаза. Ощутила какую-то обиду, что-то неприятное в самой глубине своего существа. Нет, Марианна. Ты не должна страдать из-за этого типа. Она мягко оттолкнула его. Закончила одеваться.

— Мы идем? — спросила с льдинками в голосе.

* * *

Жюстина спускалась по лестнице, напевая. Встретила соседку, обменялась какими-то общими фразами. Потом проверила почтовый ящик, нашла там кипу рекламных проспектов. И конверт без почтового штемпеля.