Искупление вины

– Что с тобой? Почему ты на меня так смотришь? Со мной что-нибудь не так?

– Как тебе сказать…

– Скажи, как есть.

– Я не готов.

– Раньше ты никогда не говорил такого.

– С тех пор очень многое переменилось… – задумчиво произнес Михаил и, рывком вскочив с кровати, добавил: – Мне нужно идти.

– Если ты сейчас уйдешь, мы с тобой больше никогда не увидимся.

– Значит, так суждено, – ответил он и направился в прихожую. Осторожно открыв дверь, бросил с порога: – Закрой за мной!

Выйдя из подъезда, Михаил зашагал по безлюдной улице, освещаемой тусклыми фонарями. Деревья, колыхающиеся на ветру, отбрасывали кривые и мрачные тени на асфальт. Он дошел до перекрестка, на углу которого стоял трехэтажный дом старой постройки с чугунной узорчатой оградой, и, подняв голову, посмотрел на окна. Все были темными, только в одном на втором этаже мерцал свет. Некоторое время Михаил размышлял, как следует поступить дальше, а потом, поддавшись внезапному порыву, вошел в подъезд, стремительно поднялся на второй этаж и негромко постучал в дощатую дверь.

Некоторое время было тихо, затем осторожный девичий голос спросил:

– Кто там?

– Маруся, открывай, это я!

Замок щелкнул, и дверь приоткрылась. В проеме, тускло освещенном закопченной лампой, с распущенными волосами и в легком ситцевой халатике стояла Маруся. Сейчас она была хороша как никогда.

– Мне можно пройти?

– Проходи, – кивнула она и немного отступила в сторону. – Только потише, у нас соседи… Наверняка уже услышали, что кто-то постучался.

– Хорошо… Я тихонько.

Следом за девушкой Михаил прошел по длинному коридору и вошел в комнату. Она была небольшой. В ней с трудом умещались узенькая кровать, столик, да еще невысокий пузатый шкаф с поцарапанными дверьми. Вот, собственно, и все хозяйство.

Кровать Маруси была расправлена, подушка примята. На низком с толстыми ножками табурете лежала раскрытая книга.

– Ты читала?

– Да. Просто не могла уснуть, – ответила Маруся, не сводя с Михаила пытливых глаз.

– Почему?

– Я ждала тебя.

– Меня? Вот как… Неожиданно. Но мы же с тобой не договаривались о встрече, – искренне удивился Михаил.

Маруся закрыла дверь на ключ. Теперь они были одни на всем белом свете.

– Все так, – сказала она. – Но я чувствовала, что ты придешь. Это называется «женская интуиция».

– Хм, и ты знаешь, что будет дальше?

– Догадаться не сложно, ты останешься у меня на ночь.

Вот так сразу. Смело! Что же за день такой выдался: едва вырвался от одной женщины и попал в объятия другой.

– Знаешь, я ничего не имею против… Но если я у тебя останусь, где же я тогда буду спать? У тебя очень маленькая комната, здесь не поместится даже раскладушка.

Ответа Михаил не получил. Девушка стояла неподвижно, молча глядя на него. Он сделал шаг и притянул ее к себе. Податливо прижавшись к его груди, она защекотала волосами его лицо.

– Ты, главное, не бойся.

– А я и не боюсь… Когда ты рядом, – проговорила Маруся. – Ведь у нас все будет хорошо.

Михаил подхватил на руки легкое хрупкое девичье тельце, шагнул к кровати и бережно положил Марусю поверх одеяла. Торопливее, чем следовало бы, снял с себя рубашку, стянул брюки. Маруся, не отрывая взгляда, наблюдала за его движениями. Он опустился рядом и крепко обнял ее…

Что было потом, оба плохо помнили. А когда пришли в себя, Маруся открыла глаза и тихо проговорила:

– Я рада, что это был именно ты. Даже не представляешь, как я счастлива. Рядом со мной мужчина, которого я так ждала и которого очень люблю.

– Я тоже ждал именно такую девушку, как ты. И знаешь, мне кажется, что я в тебя влюбился по-настоящему.

– Можно задать тебе один вопрос, хоть и он покажется бестактным.

– Задавай какие угодно вопросы.

– А ты не вспоминаешь больше Антонину?

– Ах, вот оно что… Теперь понятно. Хочешь, я скажу тебе правду?

– Конечно, – слегка напряглась девушка.

– Я просто забыл о ее существовании. И теперь не могу даже вспомнить ее лица.

– Разве так бывает?

– Бывает… Об этом я узнал только сегодня.

Девушка уткнулась лицом в его грудь и всхлипнула.

– Ты чего? – невольно удивился Михаил. – Плачешь?

– Немного. Это от счастья. Мне говорили, что такое бывает, а я не верила.

– Лучше давай поспим, скоро рассвет. И не думай ни о чем плохом, знай, что я рядом.

– Хорошо. Как же я хочу, чтобы ты всегда был рядом со мной!

На следующий день, благо, что было воскресенье, проспали до самого обеда. А вечером Михаил повстречал на улице Витальку Прыща. В детстве его звали так потому, что все его лицо покрывали кровоточащие бугры. Теперь кожа была гладкой, только на подбородке остались две небольшие оспинки.

– Надолго в городе? – спросил Виталька.

– Теперь надолго.

– Мне тут сказали, что ты с Марусей задружился.

– И что?

– Она моя!

– Честно скажу, опоздал ты. Теперь моя.

Его губы сжались, обозначив складки на подбородке.

– Я тебя предупредил. А там сам смотри.

Аверьянов остался в городе, где продолжил родительское ремесло ювелира: делал броши, серьги и кольца, а в свободное от работы время рисовал и вырезал замысловатых птиц, которые также пользовались спросом.