Искупленный (ЛП)

— Это было несправедливо, и ты была права. Это было жестоко. И Хлоя, я надеюсь, что однажды ты простишь меня. Я понимаю, что честность чрезвычайно важна для тебя, и я действительно хочу загладить свою вину. Не только потому, что ты моя племянница, но и потому, что ты мне небезразлична. Мой брат, будь он сейчас здесь, отшлепал бы меня за то, что я обидел тебя.

Неизбежные слезы наполняют мои глаза при мысли о том, что мой отец хочет наказать того, кто сделал меня несчастной. Для меня это чуждая концепция, когда все, что я получала, это боль от тех, кто должен был защищать меня.

— Ты так думаешь? Что он мог бы разозлиться на тебя? — мой голос ломается.

— Абсолютно. Он бы надрал мне задницу за то, что я заставил тебя плакать. Он был таким агрессивным. Я говорю тебе — дикий ребенок с большой буквы.

— Я бы хотела узнать его получше.

— Я тоже. Ты напоминаешь мне его в лучшем смысле слова.

— Каким образом?

— В тебе есть та уверенность, которую я не часто встречаю. Он был таким же. Это всегда притягивало к нему людей, неважно, были они незнакомцами или старыми друзьями. И такое же чувство у меня возникает от тебя. Ты очень обаятельна. Тебе понадобилось меньше пяти минут, чтобы получить работу у меня, а я никогда никого не нанимал.

Мои брови поднимаются.

— Правда

— Конечно. Всегда есть подростки, которые хотят быстро заработать летом, когда у нас самый напряженный сезон. Я всегда отказывался, но в твоих глазах было то, что подсказывало мне, что ты стоишь дополнительной оплаты и затраченных усилий.

Что происходит с этим мужчиной и что заставляет меня устраивать потоп? Я рядом с ним как протекающий кран.

— Спасибо.

— Нет. Спасибо тебе, Хлоя. За то, что ты снова дала мне связь с братом, — его глаза блестят, отражая непролитые слезы.

— У тебя есть способ заставить меня плакать, а я не очень люблю плакать, — я фыркнула.

Он усмехается.

— Ты очень храбрая. Не многим людям хватило бы смелости признаться кому-то в том, что он их давно потерянный родитель, но ты это сделала. И теперь, когда у меня есть время подумать об этом, я могу сказать, что это было невероятно смело с твоей стороны.

— Или глупо. Смотря, с какой стороны посмотреть.

Маттео усмехается.

— Ты должна гордиться собой. Я рад, что ты поделилась со мной тем, кем ты являешься, потому что теперь у меня есть шанс по-другому воссоединиться с братом.

— Черт возьми, Маттео. Тебе нужно завязывать со всеми этими приятными словами, — я вытираю уголок глаза, пока не вытекла еще одна слеза.

— Мне жаль.

— Это раздражает, потому что я чертовски стараюсь не злиться на тебя.

— Тогда мне ни капельки не жаль.

Я искренне рассмеялась.

— Ты расскажешь мне какую-нибудь историю о моем отце?

Он кивает.

— Конечно. Что бы ты хотела узнать?

— Как ты думаешь, ему нравились фильмы Джона Хьюза?

— Забавно, что ты об этом говоришь. Ему всегда нравился «Клуб «Завтрак». Может быть, именно его бунтарская натура нашла отклик в главном герое.

Я одариваю его огромной ухмылкой.

— Я тоже люблю этот фильм!

— Говорю же, вы похожи больше, чем ты думаешь.

Маттео пускается в рассказ, повествуя мне истории о прошлом моего отца. Я запоминаю каждое слово.

Хотя я не получила того, чего желала, у меня есть возможность узнать о своем отце и о том, кем он был в те годы, когда был жив. И для меня это лучше, чем никогда не иметь такой возможности.

* * *

Я выхожу из дома Маттео гораздо позже, чем ожидала. Тишина встречает меня, когда я отпираю входную дверь, чтобы увидеть полную темноту.

Я скучаю по Сантьяго, который пугал меня, когда я входила в парадную дверь.

Я скучаю по запаху того, что он готовил в те дни.

Я скучаю по нему.

Я скучаю по нему так чертовски сильно, что у меня возникает искушение позвонить ему и сорваться.

Но что, если я прощу его только для того, чтобы все повторилось? Все, что касалось наших отношений, было фальшивкой для общественности. А что, если в следующий раз он солжет об измене или о чем-то гораздо худшем? Как он рассчитывает, что я снова поверю всему, что он скажет?

Но разве ты справедлива? Ты ведь изначально согласилась на часть его лжи. А в итоге он пытался защитить тебя. Я могу сосчитать на двух пальцах, сколько людей пытались сделать то же самое.

Может, пришло время мне поступить как взрослой и позвонить ему.

Мой желудок заурчал, заставляя меня отложить свои мысли и направиться на кухню, чтобы попытаться что-нибудь съесть. Если кто-то может считать сгоревшие обугленные остатки едой.

Посреди стола лежит круг для вышивания. Я бросаюсь к нему и беру в руки.