Искушение

Постепенно на бумаге начали проступать записи, сделанные черными чернилами, с ее знакомым летящим почерком. Она села за стол и склонилась над листами, разглядывая незнакомый треугольный символ, который не выходил у нее из головы с той минуты, как Макс обратил на него внимание. Трискелион в круге, как назвал его Макс, которому приписывалась способность изгонять дух дьявола. Все, что было написано на этом листе, за исключением трискелиона, показалось Кэсси набором слов, не имеющим никакого смысла. Она всматривалась в запись до тех пор, пока все строчки не слились в одно целое. Некоторые буквы она узнала, прочла несколько дюжин старинных слов и рассмотрела множество разных символов. Каждый раз она понимала одни и те же буквы и слова, другие оставались непонятными, сколько бы она ни всматривалась в них. Ей так и не удалось узнать что-то новое.

Ник, лежа на кровати, играл в какую-то игру на мобильнике.

— Ник, — позвала она, пытаясь привлечь его внимание. — Я не понимаю, почему мне не удается расшифровать эти листы.

Ник отложил мобильник, подошел к столу и стал за спиной Кэсси, положив руки на спинку стула.

— Если уж ты не можешь, то никто не сможет, — сказал он раздраженно. — Ты ведь повязана с книгой, а эти записи даже не похожи на язык. — Он хлопнул ладонью по листам. — Разве твои способности не приходят изнутри тебя? Разве они у тебя не в крови?

— Так-то оно так, — ответила Кэсси, — Но Тимоти сказал, что Абсалом мог изменить ритуал экзорцизма, то есть превратить его в заклинание темной магии. Скорее всего, есть такой уровень темной магии, который мне недоступен. Я все пытаюсь и пытаюсь, но результат нулевой.

— Значит, мы обречены, — и Ник смахнул листы со стола.

Он покрылся потом, его грудь тяжело поднималась и опускалась.

Может быть, их разговор внизу настолько огорчил его, что демон внутри воспрял? Ник отвернулся, чтобы Кэсси не видела его лица.

— Ник, подойди ко мне, — попросила Кэсси и положила руку ему на спину.

Но он пожал плечами и сбросил ее, чтобы нагнуться за листами, упавшими на пол.

— Я контролирую себя, — сказал он, потрясая листами перед ее лицом. — Все дело в заклинании. — Он посмотрел на лист, скомканный в кулаке. — Все дело в…

Внезапно его глаза потемнели, верхняя губа безобразно перекосилась в левую сторону, и он забормотал: «Дисцедере малум спиритус. Экси седуктор. Релинкиуэре хаек инносенс корпора».

Кэсси вырвала листы из его рук и с размаху положила ладонь ему на грудь. Его сердце билось намного чаще, чем сердце Адама в ту ночь у пещер.

— Успокойся! — закричала она. — Останься со мной, Ник.

Он делал глубокие вдохи, постепенно замедляя ритм сердца, но его вишневые глаза оставались темными.

— Я смог прочитать запись, — сказал он дрожащим голосом. — Несколько секунд я понимал заклинание.

Кэсси посмотрела на нечитаемый текст, затем на Ника и все поняла.

— Не ты, а демон внутри тебя.

Ник вытер со лба пот.

— Я смог прочитать его, потому что одержим демоном?

Кэсси кивнула:

— Мы не знаем, кто именно из моих предков Блэков вселился в тебя, но теперь знаем, что он может расшифровать заклинание.

Оба замолчали, чтобы освоиться с тем, что открылось им: Нику придется позволить демону возобладать над ним, чтобы тот помог им разобраться с экзорцизмом.

— Нет, — сказала Кэсси, не давая Нику раскрыть рта. — Это слишком опасно.

— Это наш единственный шанс, — настаивал Ник. — Я позволю демону победить меня, а потом вернусь и стану собой.

— А что если у тебя не получится?

Ник забрал листы из рук Кэсси, подошел к столу, разложил их и быстро пробежал глазами по тексту.

— У меня хватит сил, — сказал он. — Как только переведем заклинание, ты сможешь освободить от демонов весь Круг.

Кэсси хотелось верить, что Ник сможет вернуться и стать собой и что она сможет помочь ему в этом, но ее пугала неизвестность.

— Я не хочу этого, — сказала она, хотя Ник уже открыл ее блокнот на чистой странице и взял ручку.

Кэсси была в ужасе от того, что они собирались сделать, но отговорить Ника было уже невозможно — он, закрыв глаза, с ручкой наготове стоял перед листом с заклинанием.

— Я знаю, я смогу, — сказал он и открыл глаза, темные, как черный мрамор.

Кэсси сделала шаг назад.

Ник сел на стул, чересчур прямо держа спину. Несколько секунд он сидел неподвижно и молча, а потом заговорил не своим голосом, на языке, которого он не мог знать, — звук его голоса напоминал низкий гортанный рык. Потом начал что-то писать.

Кэсси смотрела через его плечо. Тело Ника дрожало, шея дергалась в разные стороны, но он продолжал водить пером по бумаге. Почерк был неровным, но четким. Вверху чистого листа блокнота он записал:

Обряд экзорцизма