Искушение

– Я… вот что имею в виду. Будущее всего мира зависит от того, насколько хорошо мы познаем этот мир. Человек слишком недолговечен. Люди к семидесяти-восьмидесяти годам только начинают набираться ума, мудреть, и именно в это время приходит смерть. Нашей жизни не хватает для глубокого изучения самих себя, своей планеты, вселенной. – Джо хлопнул по столу ладонью. – Представьте себе муху, кружащуюся над этим столом. Она не знает о назначении салфеток, узора на тарелках, она различает только материал, из которого они сделаны. И муха не может объяснить, что она видит, так как не способна постичь всю сложность окружающей обстановки. Думаю, что мы так же вот кружим… вокруг какого-то стола, только побольше, и не знаем полной картины, а следовательно, и не можем понять истинного значения того, что видим. Создав думающую машину, я смогу объяснить окружающий нас мир.

– Значит, вы хотите жить долго только для того, чтобы создать такую машину?

– Да.

Девушка нервно затянулась сигаретой.

– Из всего, что вы говорили и писали, я сделала вывод, что вы хотите жить вечно. Но скажите, что бы вы сделали, будь у вас в распоряжении десять тысяч лет?

– Охотно отвечу. На следующую тысячу лет я уже наметил план, а к тому времени, как я его выполню, я придумаю, чем заняться в последующие несколько тысячелетий. Я хочу добиться победы над смертью в нынешнем ее понимании… – Джо надолго задумался. Потом посмотрел в глаза Джулиет. – Знаете, я поражаюсь, как много людей не приемлет саму идею бессмертия. – Он провел пальцем по стеклу бокала. – Вот сейчас вы молоды и здоровы. Но если бы вам сказали, что вам осталось жить всего шесть месяцев, вы бы пошли на все, чтобы избежать смерти?

Джулиет чуть наклонила свой бокал, расплескивая по его стенкам вино. Девушка сидела опустив глаза, было видно, что она преодолевает что-то внутри себя, с чем-то борется в смятении. Наконец она снова подняла глаза, но посмотрела куда-то в пространство, мимо Джо, и лицо ее было печально, а в изумрудных глазах поблескивала влага. Джулиет отбросила назад волосы и, посмотрев на Джо, попыталась изобразить улыбку. Затем снова уставилась на свой бокал.

– Мне действительно осталось жить шесть месяцев, – проговорила она. – А может, и меньше.

16

Официантка принесла им салаты и удалилась. В кухне женский голос что-то спросил по-итальянски, мужской ответил. Потом открылась и тут же закрылась входная дверь, впустившая двоих новых посетителей, мужчину и женщину. Они насквозь промокли. Женщина задержалась у входа, складывая зонтик, с которого стекала вода.

Джо молчал, пристально глядя в лицо Джулиет. Когда он заговорил, ему показалось, что его голос звучит неестественно громко.

– Простите. У меня даже в мыслях не было…

Девушка молча пожала плечами.

Вошедшая пара прошла мимо них и остановилась у соседнего столика. Они снимали свои промокшие пальто. Официантка принесла Джо и Джулиет суп минестроне.

– Желаете пармезан? – предложила она.

Джулиет отказалась, а Джо кивнул. Официантка отрезала от огромного куска сыра небольшой кусочек. От тарелок поднимался ароматный пар, но аппетит пропал… Ожидая, пока официантка отойдет, Джо всматривался в лицо Джулиет, гадая, чем же она так серьезно больна. В глубине души он надеялся, что она преувеличивает опасность. Профессор вспомнил о своем замечании насчет вреда курения… Этим замечанием Джо поставил себя в глупейшее положение.

«Может, она облучилась? – размышлял профессор. – Вероятно, слишком много работала со сканером и радиоактивными изотопами. Передозировка вполне может повлечь за собой рак. Возможно, Джулиет не хочет говорить на эту тему, углубляться в нее».

Как утопающий за соломинку, Джо ухватился за надежду, что просто ослышался.

– Осталось жить шесть месяцев? – осторожно переспросил он.

Джулиет постаралась придать своему лицу беспечное выражение.

– Возможно, одни сутки, – сказала она. – Или неделю, или несколько месяцев. Но никто из моих консультантов-врачей не верит, что я протяну больше четырех-пяти месяцев. – Она сделала последнюю короткую нервную затяжку и воткнула окурок в пепельницу резким движением, которое выдало всю глубину ее отчаяния и боли.

– Иногда врачи ошибаются, – уверенно возразил Джо.

– У меня неоперабельная обширная аневризма головного мозга, – проговорила девушка, выпуская дым через рот и ноздри. – Несколько раз она кровоточила, вызывая временный паралич, мучительные головные боли и потерю памяти. В любой момент может произойти разрыв. – Лицо ее исказилось страданием, она легонько щелкнула пальцем по пепельнице.

– К кому вы обращались?

– Из врачей?

– Да, к каким специалистам?

Джулиет ненадолго задумалась.

– К доктору Найтингейлу.

– К Саймону Найтингейлу, невропатологу?

– Да.

– Это замечательный специалист, лучший в Англии.

– Мне так и сказали. Прекрасный врач.

– Еще к кому?

– К доктору… к Челвуд-Бьюмонту.

– Это один из лучших нейрохирургов. – Джо удовлетворенно кивнул.

– А также к доктору Сайфферту.

– К Абрахаму Сайфферту?

– Да.