Искушение

Обратив внимание, что Жиральд подозрительно смотрит на второй этаж, Анжелика взяла его под руку, отводя в сторону, не заметив, как вытянулось лицо профессора. Она даже и не догадывалась, что творилось в данный момент с Жиральдом.

— Мне стало скучно, и я устроила себе экскурсию по ресторану, а потом… — Анжелика на ходу придумывала отговорку, прекрасно понимая, что она не мастер лжи, тем не менее выкрутиться придется по-любому —… потерялась, то есть зашла в странную комнату, где не было света, и я испугалась. Знаешь, не переношу темноты!

— Понимаю, — кивнул Жиральд, притягивая ее за талию, прижав к себе так сильно, что ей стало трудно дышать, однако притворная улыбка веселья не сходила с лица девушки до тех пор, пока холодные подушечки пальцев не коснулись ее мокрой щеки — И плакала, конечно, ты из-за сильного испуга, Анжелика?

— Да, мне было очень страшно, — запнулась Анжелика, кивая и позволяя мужчине заботливо осушить платком следы от слез — Жиральд, я…

— Ничего, Анжелика, — резко перебил ее Жиральд, не смотря на нее, а продолжая направляться к компании коллег — У каждого есть страхи. Не следует идти на их поводу, давая чувствам волю.

Когда они подошли ближе к что-то бурно обсуждающим мужчинам, склонившимися над стеклянной клеткой в центре широкого стола, то Анжелика застыла, парализованная страхом и отвращением. Белоснежная крыса, подключенная к множественным аппаратам с трубочками, а маленький надрез на ее грудной клетке кровоточил, что вызвало у Анжелики волну тошноты. Хирурги с заинтересованным видом осматривали ее, и худощавый рыжий мужчина преклонного возраста похлопал в ладоши:

— Профессор Ларош, мы будем рады видеть вас на следующей конференции в Мюнхене, где бы вы выступили со своим авторским методом, а также прочли лекции для наших студентов.

— Весьма благодарен, и я буду только счастлив сотрудничать с вашей университетской клиникой и обогатить иностранных студентов полезными знаниями, профессор Хатц, — ответил ему теплой улыбкой Жиральд, а Анжелика чувствовала, как сильный спазм сжал ее горло, мешая дышать.

Она с самого детства боялась вида крови, не вынося багряную жидкость, поэтому, когда резала палец, отворачивалась, доверяя перевязку и остальные хлопоты матери. Девушка призывала всю силу, чтобы не упасть в обморок и не опозорить Жиральда. Она сильная, она должна относится к этому спокойнее, ведь это его работа — уверяла себя мысленно Анжелика.

— Профессор Ларош, прежде чем мы приступим к еде, вы бы могли продемонстрировать нам действие и применение химического внутреннего раствора во время операции на открытых легких? Если вас не затруднит, — подал голос кучерявый блондин в очках.

Анжелика следила, как Жиральд молча кивает, надевает протянутые ему стерильные перчатки, берет скальпель и подносит его к крысе.

— Конечно, подобные эксперименты я и мои коллеги проводим в лабораториях, тем не менее я вам покажу, — заметил Жиральд, приступая к действию — Этот раствор изобретен четырнадцать месяцев назад в лаборатории моего центра в Париже, но, как показано, уже замечены результаты. Из тринадцати крыс применение, как дезинфицирующего вещества на открытых легких, выдержало десять, при этом послеоперационный период проходил без обычных осложнениях, бывающих после торакальных операций. Эта уникальная вещь для торакальной хирургии. Сейчас перед нами крыса, веденная в искусственную кому два часа назад, и показатели пока в норме. Как видно, то мои коллеги уже сделали небольшой разрез, я же продолжу, вскрыв грудную клетку, немного отодвинув ребра, введу в поврежденный участок легкого, где уже ранее извлечен осколок, раствор, и вы сами будете иметь возможность наблюдать, как бактерии окрашиваются в синий цвет, потом — красный, погибая. В будущем, когда препарат усовершенствуется, его можно применять на человеке, заменяя типичные дезинфицирующие средства, с гарантией полной ликвидации бактерий.

Когда перед Анжеликой предстала картина того, как Жиральд собирается провести скальпелем по груди крысы, то к невыносимой тошноте присоединилось головокружение. Она не сумеет присутствовать при том, как вскрывают животное, в отличие от хладнокровно наблюдавших за всем хирургов, сталкивающихся с такими экспериментами ни раз. Кто-то обратился к ней, осведомляясь о ее самочувствии, но противный гул в ушах мешал ей четко разобрать предложение, поэтому Анжелика невнятно пробормотала:

— Мне плохо, извините.

Дальше она смутно помнила последующие события, прикрыв глаза и глубоко дыша, пытаясь отогнать темноту, давящую на нее. Она лишь чувствовала, как ее поднимают, перекидывая на сильное плечо, и до слуха постепенно доносились обрывки фраз Жиральда:

— Кровь прильет к голове, и ты останешься в сознании… Прошу простить, мы вынуждены удалиться… Да, сбросьте мне на электронную почту документы… В следующий раз…