Искушение

— Думаешь нас маленькие группки? Нет, шурави, за нами сила. Всемирная организация. Но каждый знает только свой уровень ответственности.

— Для одних — это вера в газзават, джихат. Неистовая. Всесокрушающая. Сжигающая человека и ведущая на подвиги. Обещающая вечное блаженство в райских кущах. Обрати внимание, не в бестелесном, скучном христианском раю, а в полном пения, вина, женщин, гурий, наслаждений, раю мусульманском. Куда правоверный попадает автоматически пролив кровь за дело Аллаха… Другое дело, что каждый понимает это Дело Аллаха по своему. Декханин из грязного горного кишлака — по-своему, выпускник медресе — по другому. И нет страха для таких бойцов, страшнее, чем погибнуть не пролив крови. Повешенным, удавленным. Простые, темные люди. Фанатики.

— Впервые попробывали их использовать в Афганистане, потом у вас, в Союзе. Очень хорошо получилось. Если бы ваш Горбачев после Сумгаита отловил всех участников, убийц, закоперников да вздернул их на площади под барабанную дробь, чтоб другим не повадно стало, то и Карабаха, и Абхазии, да и пожалуй Чечни и в помине бы не было. Крепко припугнул бы, надолго. Не скоро удалось бы нам второй раз поднять… Но, не тот человек он, не тот. Позволил себя провести. — Улыбнулся, ощерил белые крепкие зубы. — Видишь, вроде и наши люди разваливали Союз, а результатом воспользовались другие, чужие.

Правда люди это были махонькие, неумные. Мы их тоже, впрочем пускаем в дело. Но они жалкие песчинки — расходный материал. Дело свое сделают, не зная ничего, не понимая истины, да так и умирают в блаженном неведении. Первый круг, низший.

— Более высокий уровень у посвященных. Людей знающих может и немного, но способных руководить теми, низшими. Передавать повеления старших. Посмотри, вот шейх Осман. Слепой, образованный, серьезный, религиозный человек. Приютила его Америка. Сделала добро. Не плохо слепец жил, а какую подлую штуку сотворил. Взорвал Торговый центр! Зачем это ему? Подумай. Почему он сюда приехал? Сам, по своей воле, да? Нет, по приказу единого руководства. Для которого шейх только маленькая пешечка, а никакой не духовный лидер.

— Япония вовсе на другом конце земли, но тоже нашелся слепой вождь. Опять террор. Чем ему плохо жилось? Ученики, уважение, беспрекословное подчинение и почитание, богатство… Но приказали и поставил все на карту. Влез в заранее безнадежную авантюру с метро… Сам на себя петлю накинул… А выбора то и не было…

— Ладно…. Отловили группу Слепого. И одного и другого. Что, все прекратилось? Рванули посольства в Африке. И в свете тлеющих остовов высветился Бен Ладен. Обрати внимание, сам высветился… Или может дали высветиться? Нате, смотрите. Вот он главарь! Ловите если сможете. Выходит, Бен Ладен — главный? Только глупец так может подумать. Пусть Бен Ладен не пешка, но ферзем никогда не станет. Засвечен больно… Он это и сам понимает. Поймают Бен Ладена? Обязательно поймают, раньше или чуть позже! Что, конец взрывам? Уже готов новенький Ладен… На смену… Может даже я… Ха-ха… Ты — нет. Ты не правоверный. Ха-ха-ха.

— Раньше террор какой был? Безликий? Нет! Похищала Красная бригада политика, взрывала кафешку — тут же звонок в газеты, на телевидение — вот они мы какие. А это наши политические требования. Теперь террор — неумолимый, по-восточному изощренный. Ради цели можем и своих, единоверцев не пощадить. Бомба на рынке, мина на площади… Пойди, разберись чья она. Главное, чтобы дело сделала… Бывало и такое. Аллах простит.

— Припомни и поймешь о чем говорю… Своих, мусульман, которые по-современнее, что не хотят бороду носить, истово возносить молитвы Аллаху пять раз в день, паранджу на девочек напяливать, жить хотят цивилизованно, постреляем немного — не жалко их. Такие самостоятельные в большом количестве не нужны. В ямку свалим, призовем писак-журналистов побойчее, да не особо щепетильных, пусть зарыдают на весь мир о массовых убийствах. А форму чужую достать, стрельнуть пару раз над головой международной комиссии для убедительности, чтобы побыстрее убралась восвояси, да не особо приматривалась и принюхивалась — вообще дело нехитрое, плевое.

— Но главное, — палец Ахмета уперся в небеса, — Великий Безымянный Террор. Он страшнее. Жутко когда начинают падать самолеты… Один, другой, третий… Падают, а почему — никто сказать не может…. Страшно… Или поезда с рельс сходят, а почему — Аллах ведает. Никто записочки не оставляет, о себе не сообщает, имени своего не раскрывает, ответственности не берет. Даже денег не просит! Здания взрываются, дома рушатся — кто сделал? Почему? Нет следов. Тут правда могут быть и варианты. Басаев, Радуев — горячие, горские, люди, им для подвигов зрители нужны, апплодисменты, пресса, телевидение. Все это второй круг. Проверенные кадры. Но и они много не знают.

— О чем все говорит? Мы — не отдельнвые мусульманские фанатики, не разрозненные группки, даже не партия. Это лишь видимая часть айсберга… — Поняв, что сболтнул сгоряча лишнее Ахмет мгновенно сменил тему своего горячего монолога.