Искушение

Число российских генералов возрастало, перевалив все разумные пределы. Но в военном деле, не нюхавшее пороха большинство оказалось профанами. Окончившие Академии и Высшие училища люди казалось напрочь забыли опыт боев в Сталинграде, штурм Берлина, все накопленное в сокровищнице военного искуства. Какой недоумок вводил колонны бронетехники в каменные лабиринты улиц, оставлял под прицелом гранатометов боевиков бронемашины растыканными в беспорядке на привокзальной площади? Даже мы, летчики изучали на лекциях по общевойсковой тактике, действия штурмовых групп в Берлине, Кеннигсберге, Кюстрине, наконец, опыт Сталинграда. Порой казалось, что из всех участников чеченской войны профессиональными военными, действительно достойными своих воинских званий оказались генерал Дудаев и полковник Масхадов.

Нынешние воинские умения российского генералитета сводились к постройке дач, завоевыванию земли под коттеджи, управлению дармовой работой стройбатовцев, распределению квартир среди холуев и родственников. К подторговыванию военной техникой и трупами боевиков. На остальное им было глубоко наплевать.

Наш экипаж отдал Армии, пусть не нонешной, потешной, а ее грозной предшественнеце многие годы жизни, не лишние, самые дорогие годы, свою молодость. Наблюдать чеченское позорище нам было страшно и унизительно.

* * *

Были конечно и исключения. На общем сером фоне выделялся неведомый ранее, тянувший лямку по окраинным гарнизонам, прошедший Афган, многократно униженный и битый начальством, ненавидимый врагами, суровый и немногословный генерал Рохлин. Этот человек с грустным взглядом и грубо высеченным лицом, завоевал наше глубокое уважение отказом получать звание Героя России за войну с российскими же поддаными, за разгром и взятие своего, российского города. Сквозь зубы процедила демократическая пресса о малых потерях его войск, о том, что генерал догадался предварительно тренировать солдат, проводил в своем корпусе стрельбы, учения и маневры, готовил части к предстоящим боям в городе.

Всё в этой войне виделось странным и нелогичным. Мы припомнили как еще пару лет назад, бывший вице-президент Руцкой предлагал провести милицейскую операцию для наведения порядка в Чечне. Тогда распоясавшиеся молодцы, будущие боевики грабили гарнизоны, растаскивали склады, избивали военных. Но его зашикали, оплевали. Куда там! Демократическое правительство поспешило вывести личный состав, оставив новой, никем не признанной власти награбленное имущество, танки, самолеты, оружие. Все это четко укладовалось в вопль Ельцина к регионам — хватай самостийности сколько сможешь проглотить.

Но вдруг спохватились, переполошились, вспомнили о нефти, о трубопроводе, о возможно потерянных миллиардах зеленых. Как же так? Денежки из кармана уплывают! Вспомнили — Да это же часть России! Послали собранных с миру по нитке, добровольцев на помощь Гантимирову. Ничего не объяснив, не подготовив. Операцию как всегда благополучно провалили. Танки сожжены, люди — кто погиб, кто в плену. Смрад на весь мир. Не успели подтереть старое — Паша Грачев начал новое. Вперся наспех сколоченной из огрызков некогда боевых частей Великой армадой… Эх, позор, позор…

Второй пилот зло щуря глаза рассказывал о встрече с другом, прибывшим из Чечни в госпиталь на лечение.

— Поперли войска через Ингушетию. Их Аушев чуть не на коленях молил, не надо, ведь родственные народы. Крик, скандал получится. Не послушались. Влезли. Конечно, на дорогах толпы женщин, детей. Машины не пропускают. Маршруты движения тут же становятся известны боевикам. Те их ждут, встречают Градами, минами. Карт нет. Жрать нечего. Связь как всегда хреновая. У чеченцев наши рации, те же частоты. Перехватывают радиограммы, передают ложные приказы, глушат своими передатчиками… Бардак… Грязь… Наконец доплелись до Грозного… Под Новый Год, под день рождения Паши. Ну холуйские душонки решили подлизнуть министерскую задницу — Вперед, на штурм! Уя, Уя! Сами пили всю ночь… А чечены танки да БТРы на улицах до утра жгли… Устали прямо. Эх, счастлив я, что с армией этой блядской распрощался, а то бы ей богу повернул машину на Москву да влупил со всего бортового оружия по Кремлю, где эта пьяная банда засела.

— Да, обманул народ Боря. Подвел, — сокрушенно покачал головой борттехник, — Пошли за ним в рассчете на лучшую жизнь, а потеряли даже то, что имели. Обещал, пройдоха, на рельсы лечь, если мол не получится. Лег, как же, жди… Вместо себя шахтеров положил, жулик.

— Ложился Боря и сам, да поезда не ходили — шахтерская забастовка шла. Обмишурились с Борей и мы и шахтеры. То они бастовали за него, теперь — против. Уголек-то добыли, а вместо денежек за работу — шиш. Кто-то шустрый присвоил… Его команда шахты грозится закрыть, мол нерентабельные они, наши, российские. Покупайте лучше у заграничных друзей…

— Ладно, парни, мы, слава Богу, работу имеем. Грех жаловаться.

— Тьфу, тьфу не сглазить бы. — Все дружно поплевали через левое плечо.