Искушение

Сглатываю. Есть я передумала. Кусок в горло точно не полезет. Как и нет желания находиться здесь. Воздух слишком плотный, я не могу дышать. Мне жарко, все тело покрывается испариной, а мышцы так напряжены, что начинают дрожать. Сбрасываю с колен салфетку и поднимаюсь.

Если останусь здесь хоть на секунду, то больше не смогу держать в себе чувства. Те, что так долго пожирали меня, отравляли и губили.

Больше не выдержу. Не смогу…

– Мне пора, – шепчу и, схватив сумку, едва ли не бегом покидаю ресторан.

Подальше отсюда. От Антона. От чувств, которым нет срока годности или давности.

Десять лет так и не вылечили меня.

Эти чувства – моя болезнь. Моя зависимость и слабость. И как бы я ни старалась, я все еще не могу перестать любить его…

Глава 10

Ранее

– Присядь, Карина. Нам нужно поговорить.

Павел Дмитриевич смотрит на меня так, что я не могу отказать, хотя голос его звучит вполне дружелюбно. Если честно, со дня нашего знакомства и работы бок о бок я ни разу не замечала за ним ничего плохого. Он всегда старался помочь мне, приободрить, когда было сложно. Поэтому его неожиданный звонок с просьбой заглянуть я воспринимаю как очередной урок, который мне обязательно пригодится в жизни. Ведь работать на корпорацию Воронцовых – моя цель и мечта, и я практически ее достигла и могу себя похвалить. Ведь не каждый выпускник может похвастаться такими достижениями. А я уже помощница Антона Воронцова, будущего руководителя всей компании.

– Да, конечно.

Вхожу в кабинет Павла Дмитриевича и присаживаюсь напротив его рабочего стола. Он одобрительно кивает и предлагает мне кофе, от которого  учтиво отказываюсь. Если честно, у меня не так много времени, сегодняшний день забит под завязку, но для своего учителя я всегда нахожу свободные пять минут в плотном рабочем графике.

– Ладно, не буду тогда тянуть время. Вижу же, что торопишься.

– Извините, – краснея, шепчу. Павел Дмитриевич по-отечески улыбается.

Сложив перед собой руки, жду, когда он продолжит говорить, стараясь при этом не посматривать на часы, висящие за его спиной.

– Перейдем к делу.

Киваю и уже было тянусь к блокноту, чтобы сделать записи, но Павел Дмитриевич отрицательно качает головой.

– Я позвал тебя, Карина, с другой целью, – голос его приобретает холодные нотки, отчего моя кожа покрывается изморозью. Уж не уволить ли меня собирается?! И пока я не начала паниковать, он продолжает говорить: – Совсем скоро ты получаешь диплом.

Я киваю, нервно растирая подушечки пальцев друг о друга.

– И мы наконец-то сможем предложить тебе полноценный контракт.

Холод отступает, и к щекам приливает кровь. Надеюсь, я не краснею, хотя чувствую, как лицо начинает пылать. Меня не уволят! Мне предлагают работу!

– Должность та же, что и сейчас, но с некоторыми изменениям.

Сглатываю вязкий комок. Первая часть его слов мне очень нравится, но вот вторая заставляет призадуматься.

– Георгий Иванович и я решили, что ты лучше всего сможешь сработаться с Александрой.

Мои глаза лезут на лоб. Я даже не пытаюсь скрыть удивления. Да его и сложно скрыть, ведь это предложение совсем не то, что я хотела услышать. Сердце отчаянно барабанит, когда я спрашиваю:

– А как же Антон Георгиевич? Я ведь начинала работать на него… – мой голос предательски дрожит, что не остается без внимания Павла Дмитриевича.

Он качает головой.

– Наше предложение такое. Либо Александра Георгиевна, либо…

– Я поняла, – резко отвечаю, сжимая кулаки. – Хорошо. Я благодарю за оказанное доверие.

Павел Дмитриевич хмурится, но молча кивает. Выдыхаю. Сердце все еще отбивает чечетку в грудной клетке, а на глазах собираются слезы.

– Когда я должна приступить к новым обязанностям?

– Со следующей недели. Передай все дела новому помощнику Антона Георгиевича. Он свяжется с тобой сегодня.

Киваю, с трудом понимая, чего от меня хотят. Все мысли сейчас сосредоточены на Антоне. На том, как он воспримет мой переход.

– Также на следующей неделе оформишь все документы. Зарплата теперь будет выше, – продолжает говорить Павел Дмитриевич, но я его не слушаю. Киваю или отвечаю скорее на автомате, чем понимаю, о чём идет речь. В голове не укладывается! Это какой-то кошмар наяву! – И еще, – произносит Павел Дмитриевич, когда я уже собираюсь уходить, получив все указания, – не стоит говорить Антону об этом разговоре.

Я шумно вдыхаю и смотрю на помощника Воронцова-старшего, едва не выпучив глаза.

– Пойми меня правильно, Карина. Ты бы все равно не смогла сработаться с Антоном. А быть помощником Александры для тебя станет существенным карьерным скачком. Поверь, с ней ты точно сработаешься.

Я хочу закричать. Впервые хочу кричать и заявить во всеуслышание, что я могу работать с Антоном. Что это он меня всему научил и помогал, пусть порой и было сложно. Но он стал для меня тем, кто поверил, кто помог, и кто дал стимул двигаться дальше. И сейчас я предаю его ради того, чтобы просто остаться в компании. Ведь выбора-то у меня нет. Стоит взбрыкнуть, я останусь без работы мечты и без Антона.

– Он не простит меня, – вместо крика с губ срывается полушепот.

Павел Дмитриевич кивает.

– Он поймет и смирится.