Искушение

Мистер Штраус встретил их очень любезно, и через час Дженни была принята на работу. Джеси пригласил ее отметить счастливое событие мороженым и содовой в кондитерской Генри Мейларда, а потом сразу отвез ее домой. Ее появление в двухместном экипаже с множеством свертков и бумажных пакетов с конфетами, вызвало переполох в их квартале на Первой авеню. Только что закончился рабочий день, и улицы заполнила армия работниц табачной и швейной фабрик. Усталые, с серыми лицами женщины спешили по домам. Некоторые останавливались и наблюдали, как элегантно одетый джентльмен помогал Дженни выйти из кеба. Из окон домов выглядывали любопытные лица. Громко и подробно обсуждалось событие, нарушившее привычное течение жизни. Мальчишки пытались влезть на запятки и высказывали свое мнение о лошади. Стоя у двери подъезда, Дженни помахала рукой уезжавшему Джеси. Вечером она принесет с собой пакетик конфет на крышу, когда пойдет на свидание.

* * *

– Это тебе, – она улыбнулась Габриелю и положила ему в рот шоколадную конфету.

– Значит, ты понравилась этому распутнику Карвало! – сказал он, прожевав конфету. – Хорошо, что ты не будешь работать в их доме, а то все могло закончиться, как в Стокгольме.

Дженни вспыхнула.

– Я не повторяю своих ошибок, Габриель. Запомни это навсегда. К тому же я повзрослела, поумнела, стала сильнее, и мне надо кормить детей.

Габриель ни на минуту не усомнился в ее словах.

– Сегодня вам удалось найти что-нибудь получше? – Габриель и Рокко работали путевыми обходчиками, а после работы уходили на поиски чего-нибудь более подходящего.

– Кажется, – улыбка скользнула по его лицу, и Дженни с трудом сдержалась, чтобы не погладить веселые морщинки в уголках его глаз. – В Нью-Йорке собираются строить собор. Он будет больше и величественнее собора святого Патрика на Пятой авеню. Он будет огромным, как европейские соборы, но очень американским. Мистер Хантингтон сказал, что это «молитвенный дом» для всех наций. Высокий, выше статуи Свободы, он будет состоять из семи капелл – маленьких церквушек – для приезжающих сейчас в Америку французов и испанцев, англичан и кельтов, скандинавов и итальянцев. Мистер Хантингтон говорит, что они называют будущий собор «Новым Акрополем». Он поднимется в самой высокой точке Манхэттена, на Утренних холмах.

– И в чем заключается твоя работа над этим грандиозным проектом, Габриель? Кто такой Хантингтон?

– Он пастор церкви неподалеку от доков Бэттери и председатель комитета по строительству собора. Я буду давать рекомендации по выбору материала, отделочного камня, а позднее – наблюдать за работой резчиков. Котлован еще не начали копать, но как только заложат угловой камень – говорят, в этом году, – я начну работать с Рафаэлем Густавино и его отцом, тоже Рафаэлем. Их специальность – изготовление черепицы. Мне обещали хорошую работу.

– Какая приятная новость, Габриель! Работа может стать делом всей жизни, великим делом. Но чем ты будешь заниматься до начала строительства?

– Думаю съездить на несколько месяцев в Калифорнию, посмотреть на землю, где хочу поселиться. Есть очень красивое место на Русской речке, – сказал он быстро, не глядя Дженни в глаза.

Если он хочет выиграть пари у деда, – как они условились, в течение года – пора начинать вкладывать заработанные деньги и решиться пойти на риск. Он уже переговорил со Скотом Данлоном о его новом изобретении – резиновой покрышке – и с Уильямом Берроузом о счетной машине, которая умеет вычитать и даже печатать. Скромные инвестиции в производстве обеих новинок могут быстро принести солидные доходы, и он победит в споре с графом Агнелли. После этого Габриель, если сочтет необходимым, сможет распорядиться своим наследством. Вызывала интерес мысль отказаться от наследства только из-за того, чтобы увидать выражение лица деда. К тому же, зная отношение Дженни к «испорченным богатым повесам», он не осмеливался рассказать ей правду о себе, пока они не будут связаны на всю жизнь. Пока они не поженятся, он будет для Дженни трудолюбивым человеком, обязанным всем самому себе, что, большей частью, не противоречило истине. Когда он разбогатеет, то скажет ей о своей любви, увезет ее на запад, купит землю. Они счастливо проживут жизнь в красивом особняке, который он построит для нее.

Но на это потребуется не один день. А что, если Дженни не захочет ждать его, если полюбит другого? Тогда всем его мечтам придет конец. Габриель почувствовал, как в сердце зашевелилась ревность.

– Когда ты едешь? – Дженни отвернулась от заходящего солнца. В алом свете заката ее волосы вспыхнули золотым огнем. – Тебе хватит денег на билет?

– Я сорвал куш на голубиных играх. Вместе с заработком на будущие две недели хватит. Ты будешь скучать по мне? – Его бесхитростная улыбка, мгновенная смена настроения обычно захватывали Дженни врасплох. Но на этот раз она была начеку.