Искушение

Габриель небрежно бросил куртку и рубашку на веревку для сушки белья. Белая соломенная шляпа с черной лентой по тулье надвинута на лоб. На нем были узкие черные брюки и белая майка, открывающая великолепные упругие мускулы рук и широких плеч. Образец мужественности. От него исходило ощущение силы. Дженни не могла не почувствовать, как воздух между ними накалялся от желания. У нее ослабели ноги. К счастью, за ее спиной открылись железные двери, ведущие на крышу. Группа мужчин в черных костюмах, громко споря о чем-то, остановилась у парапета. Один из них собирал деньги и обговаривал условия пари.

– Габриель, ты будешь делать ставку сегодня? – низким голосом спросила Дженни.

– О да, само собой, cara, – Габриель усмехнулся. – Поставлю за тебя и себя. – Он лихо сдвинул шляпу на затылок. Ее лицо осветилось очаровательной детской улыбкой.

– Кто бы подумал, что ты такой находчивый, – она попыталась беззаботно рассмеяться, хотя ей это не очень хорошо удалось. – На каких голубей ты будешь ставить сегодня, на летунов?

Из двери появилась еще одна толпа галдящих людей.

– Если бы Рокко выпустил свою стаю, я бы заключил пари. Но у меня осталось мало денег, чтобы сделать серьезную ставку, cara. Вспомни, вчера я купил боевого коня. Кстати, как он, еще жив?

– Лиф отдыхает, – Дженни усадила Эллиса в корзинку, которую Медея вынесла на Крышу.

– Кто? – весело спросил Габриель, подхватил Ингри на руки и стал подбрасывать ее. Девочка визжала от восторга.

– Его имя означает, «жизнь». Я желаю старой кобыле выжить.

– Габриель, Рокко собирался прийти на крышу?

Через две крыши от них у голубятни Кривого Джека собралась такая же, как у них, шумная толпа болельщиков и зрителей. Высокий, согнувшийся почти пополам мужчина запрокинул назад большую голову, оглядывая крыши и пришедших на игры людей. Увидев Дженни, он сдернул с головы кепку и поклонился, насколько ему позволяла его фигура.

– Я посвящаю эти гонки тебе, прекрасная королева крыш! – крикнул он тонким голосом. – Где хозяин голубей?

– Я не смог уговорить Рокко пойти со мной, – ответил Габриель.

– Если Рок не захотел пойти с Гейбом, значит, для него все потеряно, – печально сказала Велентайн. – А где Джоко Флинн? Я уже решила все задачи по арифметике, которые он задал мне. Мне нужно больше учиться.

– Он обещал прийти, – Дженни и Габриель обменялись взглядами, – со своей подругой, Агатой.

– Что еще за Агата? – резко спросила девочка. Ее детская любовь к Джоко мгновенно превратилась в ревность. Саверио и Вероника, стараясь не расплескать ни капли, вынесли на крышу два ведра холодного пенящегося пива.

– Вероника, где моя мама? – обиженно спросила Велентайн.

«У этой маленькой девочки, – подумала Дженни, – появились большие проблемы, решить которые сможет только ее мама».

– Я схожу за нею, Вел, если ты поможешь Габриелю присмотреть за Ингри. Медее нужно идти к ее клиентам. Последи, пожалуйста, чтобы Ингри не подходила к краю крыши. Парапет такой низкий, что даже она… сможет перелезть через него. – От этой мысли у Дженни мороз пробежал по коже.

Велентайн успокаивающе кивнула головой. Дженни на минуту остановилась у сетчатых клеток с голубями, потом спустилась в квартиру Агнелли.

– Рокко, – тихонько позвала она, заглянув в квартиру. – Рокко, мы ждем тебя!

София сидела за кухонным столом перед остывшей чашкой кофе, беспомощно закрыв лицо руками.

– Тело моего сыночка выздоровело, но в его сердце остались боль и страх. Я молюсь за него каждый день. Приходил священник, читал над ним молитву. Медея рисовала на его спине магические знаки раздвоенной палочкой, втирала в него какую-то противную мазь. Я делаю все, что мне говорят Медея и священник. Он сказал: «Зажигай свечи». Она советует мне другое. Трижды я ходила к реке с оловянной кружкой, всякий раз новой, и приносила Рокко воду для питья. Я ходила по улице, собирала конский помет, смешивала с медом и перцем. Две недели я накладывала эту отвратительную смесь на лоб сыночку. Ничего не помогло, Дженни. Рокко не хочет никуда идти со мной. Может быть, ты сможешь уговорить его? – София встала, вытерла заплаканное лицо подолом юбки. Потом потерла этим же концом чистый стол и пошла на крышу.

– Рокко, это я, Дженни, – она осторожно постучала в дверь его комнаты. – Можно мне войти?

Раздалось лишь невнятное ворчание. Дженни решила, что ей можно войти. Паренек сидел на подоконнике.

– Я хотел бы пойти погонять голубей, Дженни. Но не могу, – сказал покорно Рокко, смирившись со своей судьбой.

– Знаю. Вот этот парень пришел навестить тебя, – она вытащила из-за пазухи бежевого голубя с белым оперением на концах крыльев и надутым зобом. – Кошка повредила ему крыло. Твой отец вылечил его, но он еще не летал. Посмотри на него, Рок.

– Это один из наших лучших зобастых голубей. – Он бросил быстрый взгляд на птицу. – Лучший производитель.

– Хочешь подержать его? Он знает тебя, а не меня, – она посадила голубя рядом с рукой Рокко. Мальчик ласково взял птицу в ладони, гладил каждое перышко, головку. Потом посмотрел в блестящие круглые глаза птицы и прикоснулся носом к ее клюву.