Искушение

Он заглянул ей в лицо. Вера не ожидала встретить в его глазах боль и отчаяние.

— Я должен спросить тебя кое о чем. Я должен был сделать это с самого начала, но ты отвлекла меня, — он попробовал рассмеяться. — Я хочу только, чтобы ты мне сказала «да» или «нет», и мы больше не будем возвращаться к этому вопросу.

Вера попробовала пальчиком расправить суровую морщину, которая вдруг пересекала лоб Флетчера, когда он сердился. Но Айронс осторожно удержал ее руку. Холодность и сдержанность жеста заставили Веру сжаться и укрыться простыней.

— Я согласна, — ответила она, не раздумывая. Флетчер надел коричневые поношенные и совсем не похожие на офицерские бриджи и сел на край кровати. В мерцающем свете свечи он видел, что глаза Веры стали огромными и испуганными.

— Я слышал, — сказал Айронс, — что пули были тайно вывезены из Бостона женщинами. Они придумали очень остроумный способ транспортировки, и у них был хороший предлог: им хотелось посетить дамский клуб.

Вера понимала, что нужно было расспросить Флетчера, откуда у него эта информация, но она не решалась.

— Я снова спрашиваю: «да» или «нет»? Это все, чего я от тебя жду. Скажи, ты участвовала в подрывной деятельности?

Вера почувствовала прилив ярости. Нет, лгать она не будет. Во всяком случае, сейчас! Она утвердительно кивнула, и Флетчер вздохнул в ответ.

— И второй вопрос, — продолжал он. — Это была твоя идея?

Этот вопрос был гораздо опаснее. Вера взглянула прямо в глаза Айронсу: они были холодными и отчужденными.

Если она промолчит, это будет не в ее пользу.

— Да, — ответила Вера.

Флетчер стоял со свечой в руке, глядя на женщину, сидящую в постели, только что такую близкую, а сейчас вызывающе дерзкую.

— Вера, во имя Господа, почему ты солгала мне? — с гневом спросил он. — Ты сказала: «Поезжай и убедись сам!» И это было в тот самый день!

Вера покачала головой, чувство ужасной вины смешалось в ее душе со злобой.

— Да, — сказала она тихо.

— В чем дело, я почти не слышу тебя? — Он смотрел на нее холодно. Казалось, между ними выросла стена.

Вера подняла голову и с отчаянием ответила:

— Да, я так сказала.

Она не решилась объяснить, что чувство вины преследовало ее все эти дни. Она была упрямой женщиной.

— Вера, — произнес он тихим голосом, — почему вы так глупо себя ведете?

— Глупо? — Она покраснела и вскинула голову:

— Что значит глупо? Ведь мы выиграли!

Флетчер не верил своим ушам!

Кровь стучала в висках. Что заставило ее так действовать и говорить! Ни закон, ни порядок, ни вера не существовали для нее.

— Как ты осмелилась это сделать, идиотка? Ты понятия не имеешь о последствиях того, что ты и твои приятели натворили! Так просто, не правда ли? Но ты и представить себе не можешь, какой вред все это принесет! Ты думала, что будет, когда я узнаю обо всем? Мне-то что теперь прикажешь делать?

Вера встала с кровати, укутавшись в простыню. На этот раз острый язычок подвел ее. Она не могла найти ответ.

— Прошу тебя, поступай так, как считаешь нужным, — с трудом выдавила она. — Если хочешь, арестуй меня. Ты говорил, что британские офицеры не начнут боевых действий до тех пор, пока не получат какой-то бумаги. Что же касается ареста — я готова. Я выполнила свой долг перед народом.

— Послушай, Вера. Я не хочу больше слышать этих высокопарных слов. Они бессмысленны. У вас нет единства.

Вера не ответила ему. Она не собиралась называть имена своих вождей.

— И если я хоть что-то понимаю, твое положение очень сомнительно. Теперь мой долг проследить за тем, чтобы ордера на арест были подписаны и приказы исполнены. Ведь этого ты хотела больше всего.

Вера никогда раньше не слышала у него такого голоса, Флетчер больше не контролировал себя. Миссис Эшли отвернулась от лейтенанта.

— Немедленно повернись ко мне лицом! Я не допущу такого обращения! Ни от кого!

Вера в спешке собирала с пола свою одежду.

— Я не Ваш солдат и не обязана подчиняться Вашим приказам. Идите к черту, лейтенант!

— Проклинаешь меня? Но не ты ли час назад клялась мне в любви? Не ты ли еще недавно стонала в моих объятиях?

Вера начала быстро одеваться, неистово натягивая на себя одежду. В ее глазах была злость.

— Ублюдок! — закричала она, натягивая юбку.

— Ах ты ублюдок! Ты же знал обо всем, когда я входила сюда! И ты позволил мне унизить и опозорить себя! Как ты мог держать меня в своих объятиях, когда знал, что у тебя уже приготовлены эти страшные обвинения!

— Это не обвинения, это правда! Ты согласилась со всем, что я тебе сказал.

— Правда! — Вера выхватила и поняла только одно слово из того, что он сказал. — Правда! Но ведь ты лгал мне. Ты говорил, что эти комнаты принадлежат твоему приятелю! Ну, и как часто ты их используешь? А для других женщин — тоже? Ты — гнусный шпион! И мы не враги, нет! Мы с тобой одного поля ягоды.

Она наконец замолчала, и слезы потекли по ее щекам. Слова, которые она не собиралась произносить, до сих пор звучали у нее в ушах. Вера не могла поверить, что так оскорбила его. Вера подошла к лейтенанту, но он отступил назад. И лишь теперь она поняла: между ними все кончено. Ощущение счастья ушло навсегда.