Искушение чародея(сборник)

   С деревенской стороны раздался деликатный стук в окошко. Я оглянулась – крупная белая птица бросила берестяной свиток на подоконник, картаво сказала: «Кар-р-р» и… исчезла. «Эффектно!» – восхитилась я, разворачивая послание: «Управительница Тридевятого царства приветствует гостью и выражает готовность к встрече в любое удобное госпоже инспектору время». И приписка: «Для того чтобы попасть куда-либо, необходимо захотеть оказаться в нужном месте. Изображение нужного места прилагается». В конце свитка мерцала голограмма: площадь, маленькие домики и палисадники.

   «Красиво, – решила я. – Что ж. Если Куратор Технологии занят, начну с Тридевятого царства».

 //-- * * * --//

   Я вгляделась в картинку, представленную Тридевятым царством, сконцентрировалась и постаралась вообразить себя в центре изображенного места. Несколько секунд ничего не происходило. А потом рисунок задрожал, покрылся рябью, рассыпался мелкой мозаикой и через секунду склеился вновь. Но, к моему восторгу, я уже не всматривалась в нарисованную площадь, а стояла на ней. Переход сработал.

   Все вокруг выглядело восхитительно реально. Мостовая, выложенная крупными камнями. Проросшая между ними трава. Домики с невысокими палисадниками. Запах сирени и цветущих яблонь. В центре – небольшой круг фонтана с голым карапузом, льющим из кувшина тонкую струйку воды. И сонная летняя тишина. Я нагнулась и потрогала воду. Ледяная! А камень фонтанного бордюра – теплый и шершавый. «Замечательный дизайн и реализация! Очень хороший фантазийщик здесь работал!»

   Вспомнился текст рекламного проспекта: «Тридевятое царство – это сказочная игрушка, предназначенная для воссоздания древнерусской жизни. Деревенский быт, патриархальные нравы и волшебные заклинания…» «Раз так, – подумала я, – можно предположить, что Градоправительница окажется русоволосой красавицей в вышитом сарафане, с косой толщиною в руку и глубоким грудным голосом. Хотя, с другой стороны, если она правит царством, то может оказаться и разнаряженной в шелка и бисер принцессой-королевной. Только где же она?»

   И тут же, будто ответ на мои думы, с соседней улочки послышался шум. Я оглянулась. И увидела процессию. Нет, встречающую делегацию. Люди – мужчины в белых армяках, женщины в цветных сарафанах, детишки в вышитых рубашонках – выходили из проулка на площадь. Рассредоточивались, улыбались, кланялись:

   – Здравствуйте, госпожа инспектор!

   – Рады видеть вас, госпожа инспектор!

   Я, не ожидавшая такого многолюдного приема, растерянно пожимала протянутые руки, кивала, смущенно улыбалась. А народ все подходил и подходил, и скоро вся площадь оказалась заполненной пестрой приветливой толпой.

   – Пустите, пустите меня! – прозвучало вдруг из-за спин встречающих. Голос был старческий, надтреснутый, а тон – решительный. – Пустите скорее!

   Толпа охотно раздалась, и вперед живо выкатилось странно-нелепое создание, облаченное в цветастую кофту и полосатую юбку такой длины, что подол почти подметал мостовую.

   – Ягодка, касаточка, моя! – запричитало существо, глядя на меня и восхищенно всплескивая руками-лапками. – Приехала, рыбонька моя! А красавица-то какая, а умница-то! Здравствуй-здравствуй, яхонтовая!

   – Добрый день, – пролепетала я, пытаясь определить, кто это и что с этим делать.

   – Голубонька, Управительница я здешняя! Матушкой Марфутой меня кличут. А уж как мы ждали-то тебя!..

   «Ничего себе! Какой антураж у этой матушки!» Я почти с неприличным любопытством вглядывалась в затейливую старушку. Сгорбленная спина, морщинистые руки, седые космы, круглое лицо с длинным крючковатым носом. Кустистые брови и неожиданно цепкий взгляд по-молодому ярких голубых глаз.

   – С дороги ты, милочка. Дай-ка мы поприветствуем тебя по русскому обычаю – хлебом и солью, – затараторила старушенция. – Анфисочка, иди сюда, золотко.

   Люди снова расступились, и вперед выступила девушка. Вот она-то и была почти той самой красавицей, которую я навоображала, ожидая встречи. Стать, длиннющая коса, белоснежная рубашка с узором по вороту и рукаву, нарядный красный сарафан. Единственно, что не совпадало, – это рост: девушка была чуть повыше моего плеча.

   Анфиса подплыла лебедью, с поклоном протянула выложенный на полотенце каравай:

   – Приветствуем дорогую гостью и желаем ей приятного пребывания на наших землях, – голос оказался чистым и глубоким.

   «Что же мне делать с караваем? – засомневалась я. – Завернуть и унести в гостевой домик?»

   – Отломи кусочек да попробуй русского хлебушка, – ласково подсказала матушка Марфута, перенимая у девушки рушник.

   Я последовала совету. Хлеб оказался мягким, с хрустящей сладковатой корочкой. «Очень вкусно!»

   – Вот молодец, золотая моя, Алена свет Игоревна. Русский хлебушек радость доставляет да сил прибавляет, – матушка Марфута не глядя сунула каравай Анфисе, и та отступила в толпу. – Рады мы видеть тебя в нашем Тридевятом царстве, вот и вышли встречать дружно. А сейчас пойдем-ка ко мне в избушку, посидим, побалакаем. Расскажу тебе все, что спросишь, покажу, что захочешь.