Искушение чародея(сборник)

   – Им не нужно наше общество, вот зачем. И вот этого… – Большая голова-купол Громозеки качнулась в сторону вольера с драконом, – оставили сторожить замок и все, что там спрятано. Ты видел его детские крылышки? Специально подрезали, чтобы с планеты не улетел!

   – Да ты что? – ужаснулся я и тут же спохватился: – Дружище, тебе не кажется, что ты преувеличиваешь? Зачем так мрачно?

   – Мрачно? Ты еще не знаешь всей правды, дорогой космозоолог. Этот огнедышащий страж на Эвридике не единственный. Здесь живет и другой, в три раза крупнее. Большой эвридикский дракон. Я его видел сверху, на обзорном экране моего звездолета. Он как раз был в отлучке, занимался обходом владений, поэтому ты с ним не столкнулся. Я тебе больше скажу, друг мой Игорь. Если когда-нибудь все начнут спрашивать, куда подевался тот беспокойный археолог с планеты Чумароз… – Громозека расчувствовался, из глаз полились слезы, из ноздрей выползли две тонкие струйки дыма, – знай, что я не смог противостоять своей заветной мечте… Знаешь, нам, чумарозцам, раз плюнуть впасть в спячку в глубокой-преглубокой норе, укрытой толстым слоем льда… Напротив, мы любим поспать, наше анабиозное состояние может длиться годами.

   Я стал догадываться, о чем говорит Громозека, и мне стало очень грустно.

   – Неужели ты собираешься улететь от нас на Эвридике в черную дыру? К ее таинственным жителям? Нет-нет, не надо, прошу тебя, ты же все придумал, это фантазии!

   Но Громозека оставил без ответа мои слова. Вместо этого он спросил, нельзя ли ему еще раз увидеть дракона. Мы пошли в зоологический отсек. Дракон лежал на полу с закрытыми глазами, раскинув веерами бурые кожистые крылья. Алый гребень стал светлым, почти розовым, на шишковатой голове красовалась пушистая заячья диадема, при нашем появлении засиявшая двумя десятками янтарных глаз. Зайцы добровольно оставались на макушке спящего чудовища, меня это трогало до слез – меня, но не Громозеку.

   – Почти во всех мифологиях драконы – хитрые разумные существа, а не просто хищные звери. Говорят, невозможно дружить с драконом, но необходимо считаться с ним как с равным по разуму…

   – Ты о чем? – сказал я.

   – Смотри. – Громозека громко крикнул дракону: – Дыр-быр-бар-бур!

   Дракон открыл глаза. Гребень у него сделался темно-красным, он развернулся и уполз в глубь вольера, в наспех посаженные мной «джунгли».

   – Знаешь, что такое «дыр-быр-бар-бур» на древнекосмическом, дружище?

   – Нет, что-то не припомню, – честно признался я. – А ведь когда-то я учил древнекосмический, в школе… Факультативно. Мне так стыдно…

   – Это было давно, ты вполне мог забыть, – успокоил меня Громозека, – «Дыр-быр-бар-бур» – это «страж без сокровищ».

   – И ты думаешь…

   – Думаю! – Как всегда в минуту волнения, Громозека пыхнул едким дымом так, что я закашлялся. – О, прости! – Он снова взглянул на дракона. – Охраняйте его получше. Как бы он не завоевал Землю.

   В тот же день мы расстались, но через год, к обоюдной радости, снова встретились, уже на Земле. Мы дружим много лет, оба обзавелись семьями, стали профессорами. Каждый раз, бывая у меня в гостях, Громозека обязательно приходит в Космозо и пытается разговаривать с Малым эвридикским драконом, он убежден, что дракон разумен.

   И знаете, иногда, если посетителей не слишком много, я тоже прохожу вдоль клеток и тихо бормочу себе под нос, чтобы меня не сочли, гм, как бы это сказать… Я шепчу: «Дважды два? Пятью пять?» И прислушиваюсь – не скажет ли кто из зверей мне вслед: «Эй, зверолов! Самый умный, да?»

Мария Гинзбург. Что сказал Минц

Громозека рассердился.

   – Мне это надоело! – вскричал он.

   Глаза под прозрачным шаром шлема загорелись.

   Он поднял бластер и ударил по дереву парализующим лучом.

   Ветви дерева тут же свернулись, желтые цветочки закрылись, дерево начало проваливаться. И на том месте, где оно росло, осталась небольшая кучка пыли, и, если бы Алиса собственными глазами не видела этой сцены, она никогда бы не подумала, что такое возможно. Археологи, за ними Громозека, потом Алиса и ее отец осторожно обошли место, куда спряталось дерево, и поднялись на невысокий холм, вершина которого была изрыта квадратными ямами. Здесь шли раскопки.

 Кир Булычев. Лиловый шар