Искушение чародея(сборник)

   – Нет, не надо, – тихо сказал Тубаи Ра. – Я еще не испытывал ее на людях.

   Он замолчал.

   Для того чтобы испытать противоядие, надо было сначала вдохнуть газ, которым был наполнен лиловый шар, ввести себе вирус ненависти. Кто захочет превратиться в агрессивное, ненавидящее все живое вокруг бессмысленное существо, изнемогающее от злобы и ярости?

   Селезнев отложил ложку, которой хлебал суп из моллюсков, и сказал:

   – Я к вашим услугам, коллега.

   – Нет-нет, – испугался Тубаи Ра. – Даже не думайте!

   – Кто-то должен это сделать. К тому же я самый бесполезный член нашей команды, – добавил честный Селезнев. – Я зоолог, дружище…

   Тубаи Ра замахал на него руками и заставил замолчать.

   Ночью профессор Селезнев прокрался к контейнеру с лиловым шаром, извлек шар, а затем заперся в герметически изолированной комнате, где до этого размещали инфицированных морских свинок, горилл и волков.

   В спальне его нашли записку: «Я в вас верю».

   Но его вера оказалась слишком доверчивой. Шли третьи сутки после того, как Селезневу ввели сыворотку Тубаи. Но поведение профессора не изменилось: он по-прежнему сидел в герметической комнате, куда ему по специальному трубопроводу передавали еду и питье, и мастерил различные орудия убийства, которые с каждой попыткой становились все совершеннее.

 //-- * * * --//

   Когда стрела ударилась в стекло прямо перед его лицом, Смит непроизвольно отшатнулся и выругался сквозь зубы.

   – Какой ужас, – сказал он инспектору Йенсену, стоявшему рядом с ним.

   В голосе психиатра звучало лицемерное сочувствие.

   – Для первого выстрела – очень даже неплохо, – возразил флегматичный Йенсен. – Ведь профессор Селезнев, насколько я понимаю, раньше никогда не стрелял из лука?

   Смиту не понравился ответ инспектора, и он хотел что-то возразить, но в этот момент он заметил фигурку в алом комбинезоне, стоявшую у стекла неподалеку от них. Алиса негромко всхлипнула и выскользнула прочь из зала наблюдений.

   – Бедная девочка, – сказал Йенсен.

   Смит промолчал.

 //-- * * * --//

   Алиса, захлебываясь слезами, бежала вниз по лестнице. «Папочка, милый папочка», – билось у нее в голове. Девочка с размаху налетела на что-то теплое и мягкое. Это что-то издало недовольный звук. Алиса открыла глаза и увидела профессора Минца. В научном мире он прославился своей разносторонностью: все давалось ему – и химия, и физика, и микробиология. Однако Минц был человеком грузным, неповоротливым и не подготовленным к столкновениям с маленькими девочками.

   – Извините, – сказала Алиса.

   В ответ профессор чихнул. Мощно, освободительно. У Алисы создалось такое впечатление, что если бы он не успел прикрыться платком, в стене башни появилась бы дыра, как после удачного попадания мортиры.

   – Да ладно, что там… Не надо было мне вчера купаться, – озабоченно сказал профессор, когда они вместе продолжили спуск по лестнице.

   – Да, вид у вас нездоровый, – вежливо ответила Алиса.

   Лицо у Минца было красное, влажное от пота.

   – Вы бы полежали, малины бы с аспиринчиком приняли, – продолжала она.

   – Некогда мне лежать! Твоего отца спасать надо! А я тут совсем расклеился! – сердясь на себя, воскликнул профессор Минц и топнул ногой. От слабости ли, или по причине плохого зрения, он промахнулся ногой мимо выщербленной ступеньки. Профессор наверняка свалился бы вниз, но Алиса подхватила его и прижала к стене.

   – Вы хотите спасти моего отца? – взволнованно воскликнула девочка. – Как?

   – Вам, Алиса, я могу открыть опасную тайну, которая не должна стать достоянием корыстных людей и милитаристских кругов, – торжественно сказал Минц.

   – Раскрывайте скорее! – нетерпеливо воскликнула Алиса.

   – Я хотел воспользоваться фактом существования параллельных миров, – сообщил профессор.

   – А они есть? – удивилась Алиса.

   – Есть, и множество, – кивнул Минц. – Но каждый чем-то отличается от нашего. Я обнаружил тот из них, что развивается вместе с нами и различия которого с нашим минимальные.

   – То есть существует Земля, – сообразила Алиса, – где есть Громозека, есть я…

   – И даже я, – сказал профессор.

   Мимо них вверх по лестнице прошел Джон Ошуга, диспетчер космодрома. (Громозека в качестве знакомства привязал его к стулу рядом с психиатром Смитом.) Алиса, как и ее отец, не помогала Громозеке, но молча стояла рядом, и поэтому Ошуга одарил девочку настороженным взглядом. Алиса отпустила профессора Минца, которого от волнения все еще прижимала к стене.

   – У вас все в порядке, профессор? – осведомился Ошуга.

   – В полном, – откликнулся профессор.

   Ошуга продолжил подниматься по лестнице. Алиса провожала его взглядом, Минц тоже молчал, ожидая, пока диспетчер скроется из виду. Ошуга пару раз украдкой обернулся. Его лицо мелькнуло в сумраке лестницы, как серебристое облачко.

   – Да что же мы тут стоим, – сообразил Минц. – Здесь неудобно. Пойдемте ко мне, Алиса. Я вам все расскажу.

   – Пойдемте, – согласилась Алиса.

   Но Минц не дотерпел до своей комнаты и продолжил рассказывать на ходу: