Искушение Данте

— Значит, вам нужна моя Антилия. Моя прекрасная Антилия… — пробормотал он, плотоядно облизнувшись.

— Твоя? — Поэту и в голову не приходило, что танцовщица может быть рабыней, взятой в плен на Востоке или купленной на рынке.

С другой стороны, христианские законы не запрещают обращать неверных в рабов!

— Я что сказал «моя»?! Извините меня, мессир! Это я так. Любя… Антилия не принадлежит никому в этом городе. И многие мужчины от этого очень страдают. И я в том числе! — заявил однорукий, подмигнул поэту и похлопал его по плечу.

Данте попятился. Он все еще опасался, что однорукий на него набросится, и ему вообще не хотелось, чтобы тот его трогал.

— Мне надо с ней поговорить! — отрезал он.

— Антилия не проживает в моем убогом жилище, мессир. Если хотите ее видеть, идите в более приличное место.

— Как это она здесь не проживает?! — удивился Данте, помнивший, что в донесении местом жительства Антилии указывалась именно эта таверна.

— Нет. Она живет у гораздо более высокопоставленного покровителя. Там ее и ищите.

— Ну и кто же ее любовник? Говори!

— Кто только не влюблен в прекрасную Антилию, — вздохнул Бальдо. — Я мог бы назвать вам некоторых из них, раз уж вы сиживаете иногда с ними за одним столом.

— И я тоже в нее влюблен. Да и вы, наверное, тоже! — дерзким тоном добавил он. — Но ее настоящего возлюбленного никто не знает. Однако именно его должен найти тот, кто желает говорить с ней.

— Ты что не знаешь, как найти женщину, которая развлекает вечерами сброд в твоей таверне и которой ты платишь?!

— Вы ошибаетесь, мессир. Я ничего ей не плачу. Да мне бы никогда не хватило денег ей заплатить. Это по карману разве что принцу!

Данте больше ничего не понимал.

— Так она не зарабатывает себе на жизнь плясками?! Почему же?!.

— Я не знаю. И никто этого не знает, — перебил поэта бывший крестоносец. — Она сама спросила меня, можно ли ей танцевать здесь. Бесплатно! Более того, мне показалось, что она готова была предложить мне деньги, если я откажусь.

— Но ты, конечно, не отказался…

— Естественно, нет.

Бальдо наконец понял, до какой степени поражен Данте.

— Я не грамотей вроде вас, мессир Алигьери, но за морями повидал очень много. Может, и больше, чем написано в ваших книгах… А еще больше я слышал от наших людей, не побоявшихся добраться до самой Индии по стопам Великого Александра.

— И что же они тебе рассказали?

— Некоторые из тамошних народов ублажают своих богов не молитвой и не песнопениями, а плясками. Вот мне и кажется, что Антилия не танцует, а поклоняется своим богам.

Данте прищурился. Возможно, этот простак прав. Ведь и сам поэт, впервые увидев Антилию, подумал, что ее движения напоминают магический ритуал. Она была похожа скорее на жрицу, чем на блудницу. Он слышал, что в далеких восточных степях живут племена свирепых кочевников, которыми правят женщины-жрицы неземной красоты. После смерти их погребают в пышных усыпальницах. Их тела покрывают драгоценностями и украшают царскими регалиями. Чтобы им было не одиноко на пути во тьму, вместе с ними приносят в жертву богам множество придворных. При жизни же эти жрицы говорили со смертью и принимали странные позы, приглашая призраков совокупиться с ними.

А что, если Амброджо стал первой жертвой этой языческой богини? Вдруг он стал первым ее спутником на пути в царство смерти?

Тем временем Бальдо тер себе лоб ладонью уцелевшей руки.

— Иногда я чувствую, что яд сарацин все еще живет во мне, как спящая под камнем змея…

— Тебя охраняет Святой Дух. Дух наших отцов, видевших, как на Голгофе принесли в жертву богочеловека.

— За морем я видел много духов, — пожав плечами, ответил хозяин таверны.

Данте молча взглянул ему в глаза, а потом макнул палец в кубок с вином и нарисовал на столе пятиугольник, виденный им на мозаике мастера Амброджо.

Бальдо побледнел, но сделал вид, словно ничего не произошло.

— А может, ты купил себе жизнь ценой собственной души? — спросил его поэт.

Хозяин таверны промолчал.

Данте медленно встал.

— Наверное. Твой дух требует кровавых жертв…

Бальдо по-прежнему избегал смотреть в глаза поэту.

— А остальные? Каким духам они поклоняются?

— Какие еще остальные?

— Ученые мужи, избравшие твою таверну для своих ритуалов. Что ты о них знаешь?

— Ничего. Они сведущи в науках. Что у нас может быть общего?

— Очень много всего. Особенно если они преуспели в науке заговоров. Чтобы стать заговорщиком, хватит ума и у тебя.

Бальдо молчал, вытирая стол тряпкой.

— И не только у меня, — наконец пробормотал он.

Глава XVI Политика Церкви

В то же время в монастыре Санта Мария Новелла

 Посреди своих покоев в большом кресле восседал кардинал Акваспарта. В небольшое окошко ему была видна колокольня церкви Бадия, выделявшаяся как черный клинок на фоне голубого неба. Колокол бил десятый час.

За спиной у кардинала послышался шорох. Кто-то тихо вздохнул, пытаясь осторожно привлечь к себе его внимание.

Кардинал медленно повернулся.