Искушение для грешника (СИ)

Выполнив все сегодняшние дела, я с тоски устраиваю дома генеральную уборку, что не так-то легко в условиях квартиры археологического складского типа.

Зато уматываюсь я на совесть и засыпаю, едва перейдя в горизонталь.

Утро начинается поздно и сумбурно. Меня поднимают звонком из «МедиаФэшн». Что-то у них там сдохло, или заказ какой-то срочный поступил, но мне надлежит сегодня поработать на благо своей фирмы.

Съёмки проходят в лучших традициях: вся орут, истерят, осветитель забыл половину отражателей, разнорабочий порезал леской ладонь. Я дерганная, злая и грязная заканчиваю сессию с нервным тиком. Что тут скажешь? Осень – у всех обострение.

В такие дни, как сегодня, я с желчью вспоминаю свои иллюзии в начале карьеры о том, что работа фотографа – синекура, и что нет в ней никаких стрессов. М-да, знала бы я.

Я уже пакуюсь, когда мне звонит Смолина.

Что ещё? Я вроде всё уже сделала для студии…

– Привет, Эля! Ты сейчас где?

– В павильоне на Мичурина. А что?

– Могу я попросить тебя об одолжении, если у тебя, конечно, есть полчаса?

– Что случилось? – уточняю, не спеша признаваться, что я абсолютно свободна.

– Тут такое дело, – мнется Карина. – Ты про кошку говорила, и я про тебя сразу вспомнила…

– Ты там рыдаешь, что ли? – спрашиваю, потому что голосу Карины придушенный какой-то.

– Котика одного надо спасти. Может, возьмёшь?

– Ой, – напрягаюсь я. – А взрослый уже, что ли?

– Да, – она задумывается. – Крупненький уже, и вот оказался никому не нужен.

– Слушай, есть же приюты, – сдаю я назад.

– Да мы обзвонили уже. Всё переполнено. Даже за деньги не берут.

– Себе возьми, – предлагаю я. Думается мне, что Каринка не должна отказаться спасти животину.

– Не могу, у меня собака! Да и отлучиться у меня сейчас не получится. Забери его, пожалуйста, хоть на передержку. Мы поищем другого хозяина, но вдруг приживётся, – всхлипывает Карина.

– О господи! Только не реви, – сдаюсь я. – Где там твой кот? Но это всего на пару дней! Черт, у меня даже лотка нет! Стой, а он вообще гадит, куда положено? Он кастрированный, я надеюсь?

– Кхе… – закашливается она. – Не уверена, но, если что, сама кастрируешь потом. К лотку вроде приучен. Ты не переживай, я как занятия отведу, мы тебе вечером приданное для него завезём. Только адрес скинь.

– Ладно, – вздыхаю я. – Так где твоя кошачина? Откуда вызволять?

– Я тебе сейчас адрес пришлю. Или даже лучше, я тебе сейчас такси вызову! – и она быстренько отключается.

Видимо, боится, что я передумаю.

Ну люди и сволочи! Завели кота, потом он оказывается им не нужен!

«Тебя ждет белый Рено двести сорок пять, он до подъезда довезет. Квартира двести девять», – пишет Карина. – «Будь с ним поласковее».

Бедный кот, наверно, владелец полная скотина. Ну ничего, я ему тоже хозяина поищу. Может, даже Катька возьмёт. Кот всяко лучше, чем Краснов.

Пока еду в такси, накручиваю себя до того, что решаю во что бы то ни стало кота оставить себе. Давно же хотела! А чтобы ему и не грустно было, и второго возьму. Или даже двух! Квартира большая.

Вот и близится моё будущее старой девы с сорока кошками.

Раз так карта легла, нечего отступать от намерений. В двадцать пять первые три кошки, к сорока пяти годам соберу себе котоферму, перестану брить ноги и будет мне счастье.

В темноте я не сразу вижу, куда меня доставляет такси, поэтому это становится для меня неприятным сюрпризом, когда я уже из него выхожу.

Пентагон. Чёртов дом!

Блин, и подъезд тот же.

Когда выясняется, что нужная мне квартира на том самом этаже, во мне просыпается легкая подозрительность. На всякий случай отбиваю Карине молнию: «Какая говоришь, квартира?» Ответ: «Двести девятая». Ну ладно, может, и впрямь совпадение. По моим воспоминаниям, Раевский живёт в соседней двести десятой. И хотя на меня накатывает паника, я вспоминаю всхлипывания Смолиной, и все решаюсь завершить миссию. Сложно поверить в какую-то подставу со стороны Карины. Заберу зверюгу и шустро домой, пока не наткнулась на Олега.

Собственно, я на него не натыкаюсь.

Тут нужно подобрать другое слово.

Но цензурных у меня нет.

Не успеваю я нажать на дверной звонок, как распахивается соседняя дверь, и этот бугай хватает меня и под мои вопли взваливает на плечо. Игнорируя мои протесты, Раевский затаскивает к себе.

Ногой захлопнув дверь, он несет меня внутрь квартиры.

– Отпусти меня! – луплю я его куда придётся, но тыл у Раевского что его бронированная дверь.

Олег меня не слушает, только по дороге стаскивает с меня кроссовки и отвешивает шлепок по заднице.

– Я не к тебе пришла! Мне нужен кот!

– Это я и есть, – он сваливает меня на постель.

– Это ты, что ли, за деньги никому не нужен? К туалету приученный, возможно, кастрат? – зло шиплю я, барахтаясь на постели, чтобы повернуться.

– Какой я кастрат, ты сейчас узнаешь, – Олег одним движением стаскивает футболку.

– Ага! Сейчас прям! Бегу, волосы назад, – мне удаётся сползти с кровати.

Но мой бросок в сторону выхода из спальни пересекается. Секунды, и я в захвате намертво. Так и знала, что он какими-то единоборствами занимался.

– Отвали от меня, питекантроп! – лягаюсь я.