Искушение для грешника (СИ)

– Я тебя предупреждал, что если ещё раз попадёшься, то тебе, Эля Давидовна, один путь только останется.

Там как-то по-другому было сформулировано, но в любом случае…

– Ты меня сам сюда заманил! – воплю я, вырываясь из его хватки.

– Это незначительная деталь, – буднично говорит Олег, встряхивая оставшуюся в её руках куртку.

Когда он успел с её с меня снять?

– Я убью Карину!

– Я точно тебе не дам тебе этого сделать, – всё так же спокойно надвигается на меня Раевский.

–Какого хрена тебе надо? – продолжаю пятиться, нащупывая пути к отступлению из спальни.

Вот я уже практически в другой комнате, но Олег хватает меня за пиджак, и я, чтобы снова не попасть в его лапищи, выворачиваюсь из рукавов.

– Отличное начало, Элечка, – одобряет Раевский. – К кухне как раз в одних трусах дойдёшь.

Он отбрасывает пиджак на стоящее рядом кресло. Зло щурюсь на него, а Олег меня разглядывает весьма плотоядно. Я остро ощущаю, что она мне всего три элемента одежды: футболка, джинсы и вышеупомянутые трусишки. И за них я буду биться до конца!

– Нет, ты мне скажи, что на тебя нашло! – заговариваю я ему зубы. – В понедельник ты сказал, что нам нельзя встречаться, а в пятницу ты обманным путем затащил меня к себе! Не смей снимать ремень, когда я с тобой разговариваю! Я буду кричать!

Но кто бы меня слушал!

Раевский уверенно шагает ко мне, а я не могу отшатнуться.

Оказывается, меня прижали к стене. И уже расправившись со своим ремнем, Олег принимается за мной. Я луплю его по груди, хватаю за руки, но он лишь сильнее прижимается и придавливает меня своим телом.

Наклонившись, Олег говорит мне на ухо:

– Одна птичка мне напела, что ты, отрицая все разумные доводы, все равно собралась в аэропорт встречать своего ненаглядного женишка. Мне это нахрен не понравилось.

Я обалдело замираю. Это что за птичка такая, которая так далека от правды? Пользуясь моим замешательством Олег стаскивает с меня в футболку.

– И что? – возмущаюсь я, пытаясь закрыть гордость Бергманов руками. – Твоя душа не вынесла, что кто-то меня от меня не отказался?

Олег не напрягаясь убирает мои руки и прижимается ко мне. Я чувствую его кожу своей, и против воли соски напрягаются.

– Да, – отвечает он бесхитростно. – Я уже говорил, что не люблю делиться? Я хочу всё себе. Тебя хочу, и не собираюсь больше маяться стояком.

– Охренеть! Зато я тебя не хочу!

– Хочешь, Эля, хочешь.

– Ты собрался меня насиловать, – ужасаюсь я, когда Олег, которому надоело, что я его луплю, просто фиксирует одной рукой обе мои у меня над головой.

– Зачем же? – он обводит языком ушную раковину. – Ты сама меня попросишь.

Прогоняя мурашки, я храбро возражаю:

– И не подумаю!

– Вот сейчас и проверим, – и рука Олега ныряет в мои джинсы.

Чёрт бы побрал моду на свободные штаны!

Глава 50. Ясон

– И куда делось твое благородство? Ты же так беспокоился за Марка, для которого моя недевственность окажется неприятным сюрпризом? – цежу я, пока Раевский уверенно забирается мне под трусики.

– А я уже говорил, что я нихуя не благородный, Эля, – он жарко дышит мне в шею. – Вот понимаешь, один раз затмение нашло, но я образумился. Сейчас мы перейдем к сладкому, а потом жених испарится с твоего горизонта. Мне нравится и начало, и конец этой затеи.

– Перестань меня там трогать, – делаю я еще одну попытку остановить беспредел, однако, голос мой звучит уже слабее, потому что Раевский таки добрался до кудряшек, и мое тело остро напоминает, что в прошлый раз нам все очень понравилось.

– Элечка, – перемежая слова и поцелуи в шею, бубнит Олег, – Я сейчас Ясон, который добыл золотое руно. Хрен ты меня остановишь, пока не начнешь стонать. А уж потом тем более не остановишь.

Я краснею. Поэт, блин. Мой рыжий каракуль назвал руном!

Достойно ответить у меня не получается, потому что Раевский уже раздвинул пальцем губки и приступил к подлым действиям.

Продолжая ласкать губами горло, шею и ушко, Олег настойчиво потирает горошинку, попавшую ему в руки. Как я ни креплюсь, но коленки слабеют, а мое подрагивание подсказывают Раевскому, что он на правильном пути. И когда, слегка зажав клитор между двух пальцев, Олег начинает скользить по промежности вверх-вниз, надавливая в крайней нижней точке подушечками пальцев на дырочку, у меня все же начинают прорываться стоны.

Закусываю губу, чтобы сдержаться, но Раевский заглядывает мне в лицо, и я подозреваю, что ему прекрасно видно, как он на меня действует.

– Давай, Элька. Прекрати меня мучить, покричи для меня, – хрипло шепчет Олег.

Я мычу сквозь плотно сомкнутые губы. И Раевский применяет совсем запрещенный прием – он меня целует. А от его поцелуев у меня всегда срывает крышу.

Вот и сейчас, стоит ему впиться в мои губы, раздвинуть их языком и ворваться в мой рот, и все. Баста. Все как в тумане.

Тело, натянутое, как струна, само льнет к нему. Не отдавая себе отчета, трусь грудью о его гладкую плотную кожу, она горячая и уже покрыта испариной. Пальцы между ног творят безумие: ласковая пытка клитора меняется на более грубые ласки – Олег мне мою киску, пощипывает губки, кончиком пальца слегка погружается в скользкую дырочку.