Искушение для опера под прикрытием

– «Полисорб» какой-нибудь… Абсорбент, короче, любой и обезболивающее.

– Сейчас все будет.

Макс выходит из машины. Откидываюсь на спинку и прикрываю глаза. Все еще мутит, и голова болит все сильнее. Расплата за слабость настигает меня слишком быстро и ожидаемо сильно.

Перед глазами внезапно всплывает лицо сегодняшнего парня из ресторана. Его мужественные черты как будто въелись в память и не желают стираться. Проникновенный взгляд до сих пор пробирает до мурашек. Пульс неожиданно учащается. Стараюсь дышать глубже, чтобы выровнять дыхание и успокоить тахикардию. Этого еще не хватало. Я должна забыть все, как страшный сон, и никогда больше не вспоминать.

Макс возвращается и протягивает мне пакет с лекарствами. Быстро запиваю нужные водой, и мы едем дальше.

Наконец въезжаем в ворота. Во дворе какая-то суета. Охранники снуют туда-сюда, утрамбовываясь в припаркованные джипы. Макс открывает окно.

– Что случилось?

– МихАл сказал всем быть готовыми к выезду, но куда не говорил.

– Ясно.

Он торопливо выходит на улицу, открывает мою дверь и помогает выбраться.

– Максим. – За спиной раздается голос Михаила, я вздрагиваю и оборачиваюсь. – Ты мне нужен. Проводи Алену Владимировну и спускайся, – говорит он и прожигает меня взглядом насквозь. Кожей чувствую его тихую ярость и невольно начинаю дрожать.

– Хорошо.

– Аленушка. – Михаил останавливается напротив меня и внимательно всматривается в лицо. Дышу часто и поверхностно, боясь выдать себя с потрохами. – С тобой все хорошо? Ты какая-то бледная…

– Да, все нормально, натянуто улыбаюсь и, чтобы скрыть волнение, поправляю волосы. – Укачало немного.

– Может, все-таки, да? – с нажимом на последнее слово говорит он и с надеждой смотрит мне в глаза. Прекрасно знаю, что ждет, когда я наконец забеременею. Но я леденею внутри лишь об одной мысли об этом. Не будет этого. Никогда.

– Нет, – качаю головой и виновато опускаю взгляд.

– Жаль, очень жаль. – Михаил поджимает губы, небрежно целует меня в лоб и идет к машине.

– Пойдем? – киваю Максиму, беру его под руку и позволяю проводить меня в дом. Внутри до сих пор все дрожит от пережитого стресса, но, наконец можно выдохнуть. Вроде пронесло.

* * *

Муж вернулся только к ночи. Я слышала его тяжелые шаги в комнате, но ко мне он, слава богу, так и не притронулся. Утром тоже. Вскочил ни свет ни заря и опять ушел. По-видимому, у него что-то случилось, но мне, естественно, он об этом не расскажет. Да мне, в общем-то, все равно. Никогда не интересовалась его делами и не собираюсь начинать.

Смотрю на часы: до завтрака двадцать минут. Пора вставать. Михаил настаивает, чтобы завтракали мы вместе и очень недоволен, если я опаздываю. Сладко тянусь и поднимаюсь с постели. Благодаря вовремя проведенной терапии чувствую себя вполне сносно. Небольшая тошнота не самая серьезная кара за мои приключения.

При воспоминании о вчерашнем дне по коже ползут колючие мурашки, а сердце взволнованно сбивается с ритма. Перед глазами невольно всплывает образ того парня, что так отчаянно пытался меня спасти. Пронзительный взгляд золотисто-зеленых глаз врезался в память и никак не хочет стираться. Нельзя о нем думать и вспоминать. Мы больше никогда не увидимся. Что даже к лучшему. Контрастный душ – это то, что мне сейчас нужно, чтобы привести мысли в порядок.

Спускаюсь в столовую. Михаил уже сидит за столом, что-то читая в планшете.

– Доброе утро, любимая, – бросает, не глядя на меня.

– Доброе утро, – тихо отвечаю и тенью проскальзываю на свое место.

– Как самочувствие?

– Спасибо. Прекрасно.

Михаил откладывает планшет в сторону и внимательно изучает меня. Не выдерживаю его тяжелый взгляд и опускаю глаза. Атмосфера вокруг накаляется от напряжения. Дышать становится тяжело, словно выкачали весь кислород.

– Как съездила к родителям? – В каждой его интонации улавливаю какой-то подвох и тщательно продумываю свой ответ. Он, словно паук, плетет вокруг меня свою паутину, пытаясь поймать.

– Все хорошо. Передавали тебе привет. – Голос предательски подрагивает, но я быстро беру себя в руки, смиряя эмоции. Стараюсь дышать ровно и вести себя спокойно.

– Мило, – хмыкает он и тянет лениво. – Как пообедала после?

Глупо было надеяться, что муж ни о чем не узнает. Такого просто не может быть. Он знает о каждом моем шаге, о каждом вдохе. Просто дал мне передышку, чтобы прийти в себя. Как благородно. Сволочь. Ненавижу. Негативные эмоции клубятся в груди, заставляя дышать чаще. Как же все это достало! Сжимаю кулаки в бессильной злобе и поднимаю на него глаза.

– Ты же обо всем уже знаешь, к чему эти расспросы? – с вызовом спрашиваю его и с трудом выдерживаю давящий взгляд.

– Знаю, – тихо рычит Михаил, на дне его глаз плещется сдерживаемая ярость. – Но почему-то не от тебя?

– Ну прости. Когда я вернулась – ты уехал. А когда вернулся ты – я уже спала, – обреченно откидываюсь на спинку, так и не решившись на серьезный выпад. Куда мне с ним тягаться. Сожрет и глазом не моргнет. Собственная слабость и беспомощность раздражают, но я не могу противостоять этой махине.