Искушение для темного короля

Она все же согласилась, но даже не потому, что ей так уж хотелось во Франкию: ей и в Катае было хорошо. Просто Шесса всерьез задумалась о ребенке, а рожать его без отца - не самый лучший вариант. При этом она понимала, что Раиль, выросший в Степи, от своего сына или дочери не откажется никогда, и ее все равно заставят выйти за него замуж, так что уж лучше сейчас, чем потом. Все равно она любила этого красивого надменного степняка, даже если он не любил, и ребенка хотела только от него. Родит - и решит, что делать дальше. Жить ли с ним, как жена, или сделать над собой усилие и вырвать его из своего сердца.

- Напоминаю, что в письме написано «как можно быстрее», - холодно произнес степняк, глядя на чиновника с таким высокомерием, что тот почувствовал себя даже ниже ростом и растерянно заглянул в бумаги - да, так и написано. К тому же ди Гриньон - уже король. Спорить с ним невозможно.

- Хорошо, - нехотя ответил чиновник. - Ваша семейная жизнь, в конце концов - это ваши проблемы. Откройте мешки.

Раиль, стиснув зубы, наблюдал, как чиновник роется в личных вещах его и супруги, но в короб руки засунуть не позволил: лекарства, которые он вез с собой, он позволял трогать только Шессе.

- Я целитель, - резко сказал он, готовый чуть ли не драться за свои снадобья. - У меня диплом Льенского университета и знак катайской гильдии лекарей.

- Ах, ну если целитель. - пробормотал чиновник, которому сразу же стало все понятно про девушку (у него был хороший друг из целителей). - В таком случае, вы и пошлиной не облагаетесь. Катайские целители - дорогие гости во Франкии.

Раиль отрывисто кивнул, махнул рукой жене, которая уже копошилась в траве, явно отыскав какое-то не растущее в Катае растение, и молча подхватил свой багаж, с тоской думая, что непременно отдаст вещи в стирку на первом же постоялом дворе.

Раиль неожиданно ощущал себя во Франкии совсем не так, как в Катае. В Катае он был, несмотря на весь свой опыт, учеником лекаря, и Линь Яо, его учитель, запросто мог стукнуть его по спине или рукам бамбуковой палкой, а то и запустить чем-нибудь тяжелым. Но два последних года даже Линь Яо признавал, что из степняка вышел уже полноценный лекарь, и все чаще не начинал лечения, не прислушиваясь к юноше. Впрочем, это не мешало старику отвешивать своему названному внуку подзатыльники.

Здесь же Раиль был сам по себе, просто лекарем, нет, не просто - а как отец, едва ли не лучшим. Он прекрасно помнил, что, куда бы не приезжал с отцом, везде находились больные. Отец никогда никому не отказывал, его везде любили и уважали. Раньше Раиль не понимал этого. Сейчас же, едва только он прибыл на постоялый двор в ближайшей деревне и проговорился, что он - целитель, всё вокруг забурлило. Катаец? Нет, не катаец? Степняк? Ученик Аяза Кимака? Сы-ы-ын? Его чествовали, словно особу королевской крови, особенно, когда он согласился вместо оплаты за лучшую комнату взглянуть на больную мать хозяина, а затем и на его беременную супругу. С женщинами в их тандеме обычно всё же работала Шесса, а сейчас она только гневно сверкала глазами, потому что кто она тут такая? А Раиль - сын Аяза Кимака. К тому же в Шессе магического дара почти не было, всё, что она могла - это "чувствовать" болезнь да великолепно справлялась даже с самыми сложными родами. Степняку тоже приходилось принимать роды, он умел это делать, но не любил, поэтому, как супруга не сопротивлялась, а к беременной жене хозяина он ее потащил, и осматривала будущую мать именно она.

- Девочка у вас, - уверенно говорила Шесса, ощупывая внушительный уже живот. - Рожать через неделю. Все хорошо будет, ребенок не очень крупный, лежит правильно. Не бойтесь ничего.

С тех пор, как катаянке исполнилось двадцать пять лет, она начала особо трепетно относится в беременным. Она хотела ребенка, она готовилась. Если бы не эта поездка, возможно, она бы уже была будущей мамой. Но забеременеть в отсутствие потенциального отца еще никому не удавалось, а зная Раиля, Шесса и вовсе предполагала, что из Франкии он не вернется. Упускать возможность было немыслимо, оттого она и молчала, и подчинялась его властным жестам, зная, что он-то ее не любит, ему просто удобно с ней.

Молодая женщина на сносях, здоровая и крепкая, вызывала у нее острое чувство неполноты. Если бы только у нее получилось все сразу, с первого лунного цикла - ни за что бы Шесса не поплыла в эту Франкию. И пусть бы он себе плыл, и мог даже не возвращаться. У нее было бы лучшее, что она могла оставить себе на память о своей безумной, глупой любви.

Женщина ей, кажется, не доверяла, косясь на степняка, который задумчиво разглядывал ногти. Угадав, что от него хотят, он кивнул и все же заявил холодно и уверенно:

- Шесса значительно лучше меня разбирается в женщинах в положении. Будьте уверены, все, что она сказала - истина. Если она считает, что все будет хорошо, значит, так и будет.

За эту снисходительность Шесса ненавидела его еще больше. Он давно не говорил, что она