Искушение Дракона (СИ)

Однажды, она обнаружила руническое заклинание, которое делает любое вещество мягким и податливым, как мокрая глина, но, не больше чем на пару минут. Она была так воодушевлена этим открытием, что все ночи проводила за экспериментами, применяя заклинание к стене в своей келье. Но всего несколько минут ....это так мало. Она не сможет сделать достаточно большое отверстие, чтобы успеть проскочить. Стены были слишком толстыми и было больше шансов замуровать саму себя в одном из камней, чем за минуту протиснуться через небольшое отверстие. От этой мысли мороз шел по коже. Как-то во сне она увидела себя в истинной форме лисицы. В этом сне на лисе был ошейник, в точности как ее венец. Это было первое утро в Обители, когда Найа проснулась счастливой. Наконец то она нашла путь к свободе.

Стояла уже поздняя осень и это означало, что скоро выпадет снег. Надо было скорее решаться на побег, потому что по следам на снегу, даже любой смертный ее живо найдет. Ждать больше нельзя ни дня, ибо, если промедлить, то придется остаться здесь еще на год. Найа знала, что, прождав всю зиму, ей может уже не хватить решимости воспользоваться таким опасным методом побега. А на поиски и обдумывание другого, может уйти еще тысяча лет. Значит это должно случиться до того, как выпадет снег. Медлить больше нельзя, если пойдет дождь, то пусть это будет сегодня ночью. Лишь бы пошел дождь.

Вечером, 27-я эйра была особенно разговорчива и ласкова с подругами и наставницами. Она обняла перед сном каждую. Все привыкли к тому, что 27-я была слишком свободной и не всегда следовала правилам. Отец и братья баловали ее, но никогда не учили хорошим манерам и этикету. Несмотря на то, что эликсир стер эти воспоминания из памяти Найа, ее натуру не смогли изменить и 2000 лет, проведенных в Обители. Она могла и обнять, и первая заговорить со старшими или рассмеяться в присутствии главной валькирии. Но, при этом ямочки на щеках и искрящиеся, живые глаза были такими милыми, что все мгновенно попадали под чары ее обаяния, и наставницы никогда не относились к ней с положенной строгостью. Эйры любили 27-ю сестру, за то, что она была мастерица развлечь веселой болтовнёй или разными забавами. Но также и была ко всем добра, могла и утешить, и посочувствовать.

Итак, Найа закрыла дверь комнаты, легла в кровать и сложила нарисованные на кусочках пергамента руны у себя на груди, как делала это уже много ночей подряд. Через полчаса после того, как все расходились по комнатам, наставница заглядывала в комнату к каждой эйре, с помощью магии насылая сон. Руны защищали от этого воздействия, и она могла бодрствовать всю ночь, не боясь, что кто-то помешает. Наставница привычно толкнула дверь и быстро пробормотав заклинание, закрыла келью 27-й на засов. Девушка тут же вскочила с кровати и принялась складывать руны, боясь ошибиться в темноте. Она наклонила голову к рунической надписи и дотронулась пальцем до венца, тут же почувствовав, что он потерял свои магические способности, став мягким как сырая глина и без труда соскользнул с головы. Несколько секунд она наслаждалась прекрасным чувством, когда в тело возвращается духовная сила, как будто подул легкий ,теплый ветер в холодной и довольно сырой келье.

Так, силы восстановила, но пользоваться ими нельзя, сразу же заметят. - сама себе прошептала Найа и принялась составлять следующее заклинание, которое перенесло ее к стене.

Мелкий дождь превратился уже в настоящий ливень. Дрожа от холода и страха, эйра последний раз оглянулась на Обитель. «Лучше рискнуть, чем прожить тут еще не одну тысячу лет». Она решительно и быстро написала заклинание на мокрой земле и приняв свою истинную форму ринулась вперед изо всех сил. Камень действительно стал мягким, но сама стена была очень толстая. С трудом чёрно-бурая лиса пробиралась вперед сквозь вязкую жижу, считая секунды. Вот уже высвободилась голова, плечи, передние лапы, она оттолкнулась от земли и в последний момент почувствовала, как что что-то больно дернуло ее за хвост. Но теперь это не имело никакого значения. Она выбралась, она была свободна. Найа неслась вперед, так быстро, как могла, к горам, что темным силуэтом возвышались над лесом.

С помощью рун она могла продвигаться вперед довольно быстро, но все же, переместиться на большие расстояния с этой примитивной магией было нельзя. Когда она оказалась по ту сторону гор, уже была зима. Черно-бурой лисе были не страшны морозы. Единственное, что волновало ее — это следы, которые она заметала хвостом и это было довольно утомительно. Наконец, она подошла к магической границе между мирами и пошла вдоль нее, точно зная, что где-то есть лазейки, по которым низшие альвы переходили границу. Они часто заходили в царство Ветров, чтобы торговать там своими поделками.